наступлением темноты я предполагал сразу же  двинуться  к  устью  Итамаки.
Таким образом, время для визитов сегодня было  уже  слишком  позднее,  тем
более что неведомо, насколько этот визит мог затянуться.
     - Поблагодари, ваша честь, дона Эстебана за  приглашение  и  передай,
что я нанесу ему визит завтра.
     - Он просит именно сегодня!
     - А я прошу подождать до завтра.
     Лицо испанца потемнело, а рука судорожно дернулась к поясу.
     - Мне приказано, - объявил он более жестким, чем прежде,  голосом,  -
со всеми надлежащими почестями сегодня же сопроводить сеньора  капитана  в
наш лагерь.
     - Значит, вы почетный эскорт? - оживился я.
     - Так точно, эскорт.
     К его удивлению, я весело рассмеялся.
     - Но я не нуждаюсь в вашем! У  меня  есть  свой  собственный  эскорт!
Взгляните сюда, взгляните туда! - Я повел рукой по сторонам,  указывая  на
отряды Арнака и Вагуры.  Воины стояли в  непринужденных  позах,  но  ружья
держали наготове и спокойно смотрели в нашу сторону.
     Испанец понял красноречивый смысл их присутствия и  выдавил  на  лице
кислую улыбку.
     - Не моя вина, - голос его звучал теперь более любезно, -  что  я  не
смог выполнить приказа!
     - Нет, не ваша, - охотно согласился я.
     Отсалютовав, он собрался было уходить, но я задержал его:
     - После захода солнца посторонним  возбраняется  появляться  на  этой
поляне.  Постам строжайше предписано стрелять без предупреждения. Индейцам
Серимы об этом известно. Да будет известно и вам, гостям.
     - Слушаюсь, сеньор капитан!
     Испанцы повернулись и пошли, но отнюдь не в сторону Серимы, а к реке,
к тому месту, где до недавнего времени стояла наша шхуна.  Значит,  Конесо
все-таки выдал им факт существования судна! По моему знаку отряды Арнака и
Вагуры  приблизились  ко  мне  в  тот  момент,  когда  испанцы  как    раз
возвращались от реки. Возвращались торопливо и крайне возбужденные.
     -  Там  стоял  испанский  корабль!  -  воскликнул  тот,  что   прежде
разговаривал со мной. - Сеньор, где он теперь?
     - Его нет, - ответил я сухо.
     - Как это нет?
     - Разве вы не видели? Впрочем, вы сильно ошибаетесь, полагая, что это
испанский корабль. Это мой корабль!
     - Но раньше он принадлежал испанцам!
     - Раньше - да, теперь - нет!
     - Сеньор! - вспыхнул испанец. - Мы пришли сюда  не  затем,  чтобы  вы
шутили над нами шутки!
     - А зачем, позвольте узнать? - скорчил я глупую мину, подняв брови.
     - За кораблем. Верховный вождь разрешил нам взять его.
     - Он не имеет на это права.
     - Это нас не касается. Корабль наш! Где он находится?
     - В безопасном месте.
     - Где, каррамба?
     Я рассмеялся ему прямо в лицо и ничего не ответил. Испанец близок был
к взрыву бешенства, но сдержался, видя, что его постепенно  окружают  наши
воины.
     - Если это все, что вы имели  мне  сообщить,  то  можете  идти,  ваша
милость, - проговорил я тоном приказа. - А дону Эстебану скажи, что завтра
я нанесу ему визит.
     Испанец пробормотал сквозь  стиснутые  зубы  себе  под  нос  какое-то
грязное ругательство, и они ушли, на  этот  раз  действительно  в  сторону
Серимы.
     - И не забудь, - крикнул я ему вдогонку, -  о  порядке  у  нас  после
захода солнца! Шутить мы тогда не любим!..
     Наши люди, в большинстве знавшие испанский язык, от  души  радовались
тому заслуженному отпору, который я дал высокомерным испанцам.


                             НОЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ

     Солнце зашло, сумерки сгущались. Со стороны Серимы все было спокойно.
Я взял Вагуру, отобрал трех лучших воинов, и всемером, с Арипаем и Катави,
мы, не мешкая более, двинулись в путь.  Арнак остался  охранять  хижины  и
запасы оружия, которое он перенес в  специальное  укрытие.  Поскольку  все
события предстояли ночью, в ружьях и луках нужды не было, но  я  все-таки,
кроме пистолетов, ножей и коротких палиц, велел прихватить с собой  еще  и
четыре лука с изрядным запасом стрел.
     Сколько дней не выходил я уже в лес, и  вот  теперь,  когда  на  меня
вновь повеяло его ароматом, когда со  всех  сторон  окружили  таинственные
шорохи и стрекотание цикад, а мокрые ветви на узкой тропинке  хлестали  по
лицу, я ощутил прилив радости и бодрости.  Катави  хорошо  знал  дорогу  и
уверенно шел впереди, а мы, словно тени, скользили за ним.
     Часа через два ходьбы рыбак дал знак,  что  мы  подходим  к  острову.
Слева сквозь прибрежную  растительность  светлела  полоса  воды.  Внезапно