от боли, извиваешься, язвы на всем теле,  на  глазах  чахнешь,  гибнешь...
Посмотри, вот такой маленький листочек!..
     Арасибо развернул лоскут старой тряпки,  который  держал  до  того  в
руке, и показал мне какой-то комочек  серо-зеленого  цвета,  полувысохший,
увядший.
     - Не трогай!  -  выпятил  он  губы.  -  Кумарава  еще  кусается,  как
скорпион!..
     Потом вдруг, словно устав от шуток, он стал  серьезен  и  выдавил  из
себя свистящим шепотом, указывая на ядовитый лист:
     - Я нашел его в подстилке ребенка Ласаны... - И добавил,  вставая:  -
Каждую ночь ему подбрасывали... Он не мог не заболеть...
     - Кто подбрасывал? - задал я  бессмысленный  вопрос,  начиная  что-то
понимать.
     - Он, он, Карапана!..
     Я так и подскочил.  Вот это открытие! Я в тот же миг оценил  всю  его
важность.  Поймать бы колдуна на  месте  преступления,  вот  это  была  бы
победа! С меня  снялись  бы  все  страшные  подозрения,  а  его  полностью
разоблачили бы как явного убийцу.  В безумной радости я схватил Арасибо за
плечи и тряс его без памяти, пританцовывая и смеясь. Наконец, запыхавшись,
я выдавил из себя:
     - Как же ты это открыл, дружище?
     - А-а-а, открыл... Подумал, поискал...
     - А ребенка... ребенка удастся спасти?
     - Удастся.
     Я готов был задушить этого уродца в объятиях.
     - Волшебник! Умница! Ангел!
     Когда мы наконец кое-как успокоились и вернулись к  действительности,
возник естественный вопрос - что делать дальше? Созвать  на  тайный  совет
друзей? Кого? Манаури, Арнака, Вагуру и никого больше. Негра Мигуэля? Нет,
только индейцев - это дело племени. А Ласану? Ласану да, конечно.
     Друзья были поблизости, на реке.  Они готовили там шхуну для  бегства
на случай нападения со стороны  Серимы.  Они  прервали  работу  и  тут  же
пришли.  Позвав Ласану, мы укрылись в моей хижине, и Арасибо поведал  всем
историю своего открытия.  Как и у меня, первоначальное ошеломление у  всех
сменилось бурной радостью. Тяжкий груз свалился с меня и с моих друзей, но
тут же мы поняли: теперь нас ждет самая трудная задача - вынести  приговор
шаману.
     - Смерть! Смерть ему! - твердил Манаури, стиснув зубы.
     Мы предполагали,  что  Карапана  подбрасывал  ядовитые  листья  через
каждые две или три ночи, а поскольку найденный лист  кумаравы  уже  высох,
очередной визит шамана следовало ожидать этой ночью.  Решили  дежурить  во
дворе, сменяясь в полночь.
     - Ты, Ян, исключаешься! - объявил Манаури. - Рана твоя еще не зажила.
     Действительно, силы ко мне окончательно еще не вернулись, но я не мог
оставаться в стороне в эту решающую минуту, и меня  подключили  третьим  к
первой смене Арнака и Арасибо.
     - Надо решить еще один вопрос, - проговорил  вождь  после  некоторого
размышления. - Это удобный случаи его убить. Мы должны его убить.
     - Должны! - учащенно задышал Арасибо.
     - Кто  с  этим  не  согласен?  -  спросил  Манаури,  бросив  на  меня
внимательный взгляд.
     Арнак и Вагура молча кивнули головой в знак согласия, я  тоже.  Иного
выхода не было - только его смерть.
     - Я тоже хочу сторожить! - попросила Ласана.
     - Сторожи! Конечно! - ответил Манаури. - Но не с нами на улице,  а  в
своей хижине, возле ребенка...
     Никто, даже самые близкие, не  должны  были  знать  о  наших  планах.
Ласане поручили сжечь подстилку ребенка и  положить  ему  новую  в  другом
месте шалаша, но так, чтобы ее мать ни о чем не догадалась.


                    ПОЧЕМУ ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ КАНАХОЛО

     Под вечер прошел проливной, хотя и непродолжительный дождь.  Когда он
кончился, тучи все еще закрывали небо, и  мы  опасались,  что  ночь  будет
очень темной, но нет: где-то за облаками светила луна, рассеивая мрак.
     Шалаш Ласаны стоял примерно в пятидесяти шагах от реки, задней стеной
к  воде,  а  входом  в  сторону  леса.  Поскольку  вокруг  шалаша,   кроме
вытоптанной травы и нескольких оставшихся  от  леса  кустиков,  ничего  не
росло, открытое пространство и сравнительно светлая  ночь  облегчали  нашу
задачу.
     Вооружены мы были короткими тяжелыми  палицами  из  твердого  дерева,
кроме того, Арнак и Арасибо взяли ножи, а я заряженный  картечью  пистолет
для  стрельбы  с  короткой  дистанции.  Согласовав  звуковые  сигналы,   с
наступлением ночи мы заняли свои места.  Арнак укрылся позади  шалаша,  со
стороны реки, а я и Арасибо -  с  противоположной  стороны,  в  нескольких
шагах от входа.
     Внутри хижины, как решил Манаури, караулила Ласана.
     Дождь несколько раз обрушивался на наши головы внезапными ливнями,  и
тогда становилось совершенно темно; воздух по-прежнему оставался теплым  и