тговаривался, но потом уступил просьбам. Астрид повязала ему 
голову платком, а Торхильд набросила на него женскую накидку, и он вышел из 
дома между ними. Тогда же вышли дочери Ньяля Торгерд и Хельга и много другого 
народу. Но когда из дома вышел Хельги, Флоси сказал:
– Эта женщина, что там идет, высока ростом и широка в плечах. Схватите-ка ее!
Когда Хельги услыхал это, он сбросил с себя женскую одежду. У пего в руке был 
меч, и он нанес им удар человеку, который хотел схватить его, и отрубил ему низ 
щита и ногу. Тогда подоспел Флоси и нанес удар по шее Хельги, так, что у того 
отлетела голова. Затем он подошел к дверям и сказал, что хочет говорить с 
Ньялем и Бергторой. Ньяль вышел, и Флоси сказал:
– Я хочу предложить тебе, чтобы ты вышел из дома, потому что ты погибнешь в 
огне безвинный.
Ньяль сказал:
– Я не выйду, потому что я человек старый и едва ли смогу отомстить за своих 
сыновей, а жить с позором я не хочу.
Тогда Флоси сказал Бергторе:
– Выходи, хозяйка! Потому что я совсем не хочу, чтобы ты погибла в огне.
Бергтора сказала:
– Молодой я была дана Ньялю, и я обещала ему, что у нас с ним будет одна судьба.

И они оба вернулись в дом. Бергтора сказала:
– Что нам нужно теперь делать?
– Мы пойдем и ляжем в нашу постель, – сказал Ньяль.
Тогда она сказала маленькому Торду, сыну Кари:
– Тебя вынесут из дома, и ты не сгоришь.
– Но ведь ты обещала мне, бабушка, – сказал мальчик, – что мы никогда не 
расстанемся. Пусть так и будет. Лучше я умру с вами, чем останусь в живых.
Тогда она отнесла мальчика в постель, а Ньяль сказал своему управителю:
– Смотри, где мы ляжем и как мы расположимся в постели, потому что я не 
собираюсь двигаться с места, как бы меня ни беспокоил дым или огонь. Заметь 
хорошенько, где надо будет искать наши кости.
Тот сказал, что так и сделает. Незадолго перед этим был зарезан бык, и шкура 
его лежала там. Ньяль сказал управителю, чтобы он покрыл их этой шкурой, и тот 
обещал сделать это. Затем они легли оба в постель и положили мальчика между 
собой. Они перекрестили себя и мальчика и поручили свой дух богу. Это были 
последние слова, которые от них слышали. Управитель взял шкуру, накрыл их ею и 
вышел. Кетиль из Марка встретил его и вытащил из дома. Он подробно расспросил о 
своем зяте Ньяле, и тот рассказал ему всю правду. Кетиль сказал:
– Большое горе судил нам рок, и нам обоим выпало на долю это великое несчастье.
Скарпхедин видел, как его отец улегся в постель, и сказал:
– Рано наш отец ложится спать, но это неудивительно, ведь он человек старый.
Потом Скарпхедин, Кари и Грим стали подхватывать падавшие сверху головни и 
метать их в людей Флоси. Это продолжалось некоторое время. А люди Флоси стали 
метать в них копья, но те подхватывали все копья в воздухе и метали их обратно. 
Тогда Флоси велел своим людям прекратить эту перестрелку.
– Всякая схватка с ними будет теперь для нас невыгодна, – сказал он. – 
Подождите, пока огонь одолеет их.
Они так и сделали. С крыши стали падать балки. Скарпхедин сказал:
– Наверно, моего отца уже нет в живых, а не было слышно, чтобы он стонал или 
кашлял.
Они пошли в конец главного дома. Там свалилась поперечная балка, которая сильно 
обгорела в середине. Кари сказал Скарпхедину:
– Взбеги по ней, а я помогу тебе и потом взбегу вслед за тобой, и тогда мы оба 
спасемся, потому что весь дым относит в эту сторону.
Скарпхедин сказал:
– Беги ты первый, а я побегу сразу же за тобой.
– Это не годится, – говорит Кари, – потому что я могу выбраться из дома и в 
другом месте, если здесь не выйдет.
– Я не согласен, – говорит Скарпхедин. – Беги ты первым, а я побегу за тобой.
Кари сказал:
– Каждый человек должен стараться спасти свою жизнь, если это возможно. Так 
сделаю и я. Но нам с тобой больше не придется увидеться, потому что, если я 
выберусь из огня, у меня не хватит духа броситься в пего назад к тебе, и каждый 
из нас пойдет тогда своим путем.
– Меня веселит мысль, – говорит Скарпхедин, – что если ты спасешься, зять, то 
ты отомстишь за нас.
Тогда Кари взял в руку пылающую головню и взбежал по балке. Он швырнул головню 
с крыши, и она упала на тех, кто стоял около дома. Они отскочили. На Кари 
пылала вся одежда и волосы. Он прыгнул с крыши и побежал в ту сторону, куда 
относило дым. Тогда тот, кто был всех ближе, сказал:
– Не человек ли там спрыгнул с крыши?
– Что ты, – сказал другой, – это Скарпхедин бросил в нас головней.
И они больше не стали думать об этом. А Кари добежал до ручья, бросился в него 
и потушил на себе огонь. Оттуда он перебежал, скрываясь в дыму, в яму и