олиться. Они так и сделали. Затем 
они снова сели на лошадей и поехали в горы к озеру Фискивати, объехали его с 
запада, направились на запад через пески, оставили по левую руку ледник 
Эйяфьяллаякуль и спустились через Годаланд к реке Маркарфльот. На второй день 
недели, после полудня, они приехали к гряде Трихюрнингсхальсар и оставались там 
до вечера. Там собрались все, кроме Ингьяльда из Кельдура. Сыновья Сигфуса 
очень поносили его. Но Флоси сказал, чтобы они не бранили его, пока его нет с 
ними.
– Мы отплатим ему после, – сказал он.



CXXVII

Теперь надо рассказать о том, что происходило в Бергторсхвале. Грим и Хельги 
поехали в Холар, где их дети были на воспитании, и сказали своему отцу, что они 
не вернутся домой к вечеру. Они пробыли в Холаре весь день. И вот пришли туда 
нищенки и сказали, что они издалека. Их спросили, что они могут рассказать. Они 
сказали, что ничего не могут рассказать важного.
– Но кое-что новое мы можем рассказать, – добавили они.
Их стали спрашивать, что они могут сказать нового, и просили не скрывать ничего.
 Тогда они согласились.
– Мы спускались с Фльотсхлида и увидели, что сыновья Сигфуса едут в полном 
вооружении к гряде Трихюрнингсхальсар. Их было всего пятнадцать человек. Мы 
видели также Грани, сына Гуннара, и Гуннара, сына Ламби, которые направились 
туда же. Их было всего пять человек. Наверно, там теперь готовятся большие дела.

Тогда Хельги, сын Ньяля, сказал:
– Это, наверно, Флоси приехал с запада, и все собираются к нему. Нам с Гримом 
нужно теперь быть там, где Скарпхедин.
Грим сказал, что это верно, и они поехали домой.
В этот самый вечер Бергтора сказала своим домочадцам:
– Выбирайте все, что каждому по вкусу, потому что сегодня вечером я последний 
раз подаю вам еду.
– Этого не может быть, – сказали те, кто был при этом.
– Однако это так, – сказала она. – И я могла бы еще многое сказать, если бы 
хотела. Например, что Грим и Хельги вернутся домой еще до того, как люди 
встанут из-за столов, и если это сбудется, то сбудется и все, что я говорю.
Потом она стала ставить еду на столы, а Ньяль сказал:
– Что-то странное видится мне. Я смотрю вокруг, и мне чудится, что в доме нет 
стен и что всё в крови, стол и еда.
Всех это поразило, кроме Скарпхедина. А он сказал, что нечего падать духом и 
давать другим людям повод для насмешек.
– Ведь с нас, конечно, больше спросится, чем с других, – добавил он.
Грим и Хельги вернулись домой до того, как столы были убраны, и все были 
поражены этим. Ньяль спросил, почему они так быстро вернулись, и они рассказали 
о том, что услышали. Тогда Ньяль велел, чтобы никто не ложился и все были 
настороже.



CXXVIII

Флоси сказал своим людям:
– Поедемте к Бергторсхвалю, чтобы быть там до вечера.
Они так и сделали. В холме была лощинка, и они въехали в нее, привязали там 
лошадей и оставались там до тех пор, пока совсем не смерилось. Флоси сказал:
– Теперь пойдемте к усадьбе. Будем действовать сплоченно и осмотрительно и 
посмотрим, что они станут делать.
Ньяль, его сыновья, Кари и все домочадцы стояли перед домом. Их было около трех 
десятков человек. Флоси остановился и сказал:
– Посмотрим, что они станут делать. Мне кажется, что если они будут стоять 
перед домом, нам с ними не справиться.
– Зря мы тогда приехали, – говорит Грани, сын Гуннара, – если мы не смеем 
напасть на них.
– Этого не будет, – говорит Флоси. – Мы нападем па них, даже если они будут 
стоять перед домом. Но нам придется тогда поплатиться, и многие из нас не 
смогут рассказать о том, кто победит.
Ньяль сказал своим людям:
– Как вы думаете, много ли у них народу?
– Народу у них много, и действуют они сплоченно, – говорит Скарпхедин. – Однако 
они потому остановились, что сомневаются, удастся ли им справиться с нами.
– Им это не удастся, – говорит Ньяль. – Пусть все войдут в дом. Трудно им было 
справиться с Гуннаром из Хлидаренди, а он был один. Здесь же постройки прочные, 
так что нападающим с нами не справиться.
– Едва ли ты прав, – говорит Скарпхедин. – На Гуннара напали хавдинги настолько 
благородные, что они скорее отступили бы, чем сожгли его в доме. А эти сразу 
подожгут дом, если не смогут справиться с нами иначе, потому что они пойдут на 
все, лишь бы победить нас. Они понимают, что если мы останемся в живых, то они 
погибли. Но мне что-то не хочется, чтобы меня выкуривали, как лисицу из норы.
Ньяль сказал своим сыновьям:
– Вы опять не хотите слушаться меня и не считаетесь со мной. Когда вы были 
моложе, вы так не делали, и вам же было лучше.
Хельги сказал:
– Сделаем, как отец хочет. Так будет всего лучше.
– Я в этом не уверен, – сказал Скарпхедин, – потому что ему недолго осталось 
жить. Но в угоду отцу я охотно сгорю с ним вместе, потому что я не боюсь смерти.

Потом он сказал Кари:
– Давай держаться вместе, зять! Пусть ни один из нас не оставит другого.
– Я так и намеревался, – говорит Кари. – Но если суждено иначе, то чему быть, 
того не миновать.
– Отомсти за нас, – говорит Скарпхедин, – а мы отомстим за тебя, если останемся 
в живых.
Кари обещал, что отомстит. Затем они вошли в дом и располож