щание,  попрощались с  остальной  братией  и
обреченно поплелись в  Давлет-ханэ.  Не  впервые шах приглашал их  к  своему
столу, угощая богатыми яствами, и вел богоугодную беседу, хваля чистоту веры
Христа.  Но в два часа ночи?! Пресвятая дева, не замыслил ли неверный лишить
монастырь главенствующих монахов?!
     Вот и Давлет-ханэ.  Пышный зал трапезы. В четырех углах - чучела львов.
Вздыбленные,  они  держат  наготове острые сабли,  действуя на  нервы  более
устрашающе,  чем  их  живые  собратья.  Шах  затаил  усмешку,  но  милостиво
расточает приветствия, прося еще раз объяснить, в чем истина учения Христа.
     Обрадованные  монахи,   косясь  на  вздыбленных  львов,   проникновенно
разъясняют властелину шиитов смысл  учения сына  божьего.  Шах  одобрительно
кивает головой, глаза его затуманили слезы умиления.
     - Благо  и  величие  Ирана!  -  воскликнул  растроганный патер.  -  Ты,
снисходительный властелин,  покровительствуешь нам,  грешным.  Основанный по
твоему  цезарскому  разрешению августинский монастырь  беспрестанно возносит
молитвы о ниспослании тебе долголетия. Высокочтимый царь многих земель, ты в
небесной доброте уже  четыре  раза  посетил монастырь святого Августина.  Не
лишай нас и в дальнейшем твоих милостей.
     - О удостоенные стоять на верхней ступени лестницы,  ведущей к небу!  -
Шах кинул на миссионеров благостный взгляд.  -  Говорите мне долго о римской
вере, ибо еще не знаю, какою истинной дорогой пойду!..
     Миссионеры преобразились.  Им  хотелось  вознести  хорал  "Тебя,  бога,
славим!".  Они  с  жаром принялись доказывать,  что  "нет  веры,  кроме веры
католиков!"
     Шах  беззвучно что-то  шептал:  монахам  чудилось -  молитву,  ханам  -
угрозу.
     - Почему  же  католики,  -  удивился шах,  -  обладатели истинного бога
терпят рядом с  собою путанную греческую веру?  Вот Гурджистан еще не совсем
испорчен  русийской  тяжелой,   как  глыба,   церковью,  но  он  не  в  лоне
католической религии.
     Миссионеры озадачены.  Не  смерть ли  Сефи-мирзы  отвернула сердце шаха
Аббаса от Магомета? В невод монастыря заплыла драгоценная рыба.
     Патер охотно коснулся истории. Вот уже в XIII веке царица Русудан, дочь
прославленной Тамар,  "царя  царей",  отражая  монголов,  обратилась к  папе
Григорию IX за военной помощью,  обещая взамен принять со всем своим народом
римскую веру.  Семь  проповедников отправил папа  к  царице  для  пропаганды
католицизма в Грузии.
     Шах  и  виду не  подал,  что  ему  хорошо известно,  как  возненавидела
"святейшего отца"  царица  Русудан,  получив вместо  пехотинцев с  копьями и
щитами  монахов со  свечами и  молитвенниками,  и  как  потому отвергла веру
пылкого Рима.
     Горят светильники,  освещая одержимых монахов.  Лицо  шаха в  тени;  он
полон внимания.
     Патер  в  строгом порядке перечисляет столетие за  столетием.  Особенно
много  сделано  папой  Николаем IV  и  Иоанном  XXII,  которые  обратились с
увещанием к царю и князьям Грузии.  Отправленный епископ, флорентинец Иоанн,
в  1329  году  получил от  грузинского царя право основать кафедру в  сердце
Картли - Тбилиси, в бывшей церкви благовещения... С этого времени миссионеры
Коллегии  пропаганды веры  не  переставали трудиться на  благо  истины.  Они
просвещали грузинский народ и пользовались благосклонностью царей. А сколько
трудов  о  политическом и  религиозном состоянии Грузии  оставили  Европе  и
Греции миссионеры и  путешественники?  Достаточно упомянуть Винцеция,  Марко
Поло,  Виллебранда,  Плано  де  Карпини,  Рубрука,  Асцелина,  Пьетро  делла
Валле...
     - Видит аллах,  - прервал шах упоенных воспоминаниями патеров, - Пьетро
делла Валле много рассказывал мне о... о проповедниках, совращавших грузин в
латинскую веру. В спорах со служителями аллаха Пьетро вынужден был признать,
что неудачи сопутствовали праведникам.
     Патер смущен.  Шах Аббас не ослабляет огонь фактов.  Он напоминает, как
один  грузинский митрополит,  посланный к  папе  римскому  Александру VI  на
собор,  был  непоколебим в  своей  вере  и,  почувствовав скрытое  насилие в
требовании  католиков  подписать  определения  "нечестивого"  собора,  тайно
бежал.  И  шейх-уль-ислам говорил ему,  шаху,  что  Флорентинская уния имела
такой  же  успех  в  Грузии,  как  у  любителя сладостей горькая косточка от
незрелой сливы.
     На  восковом лице  патера выступают красные пятна.  Кисло улыбаясь,  он
убеждает шаха,  что сейчас миссионеры в  Грузии утвердились так прочно,  как
белокрылые ангелы в  раю.  Свет  веры распространяют там  монахи Феатинского
ордена и монахи-капуцины.
     Шах,  сладко  улыбаясь,  с  высоты возвышения взирает на  распалившихся
монахов:
     - Видит Хуссейн,  я доволен. Теперь миссионеры поумнели, они поселились
в Грузии как лекари, купцы, советчики... Говорят, что дают они в долг монеты
и... играют в шахматы с владетелями.
     - Да  будет  над  тобою  благодать рая,  великий  шах-ин-шах!  Умнейший
Паулини  с  братией  составили  первый  грузино-имеретинский  словарь.  Папа
повелел,  и  в  римской  Коллегии пропаганды веры  открыта для  отбывающих в
Грузию кафедра грузинского языка и  изданы легкие книги для  изучения языков
всех   стран,   куда  направляются  миссионеры.   Во   славу  господа,   все
монахи-проповедники наши лечат даром,  помогают безвозмездно советами, часто
деньгами, хлебом.
     - Да будет тебе известно, патер: если ты мне все будешь давать даром, я
тоже могу соблазниться твоей верой, но Саади поучал:

                Сокровище ищут в глубинах,
                Спасение - на берегу...

     Аллах создал меня умнее простого гурджи,  и я знаю, - расплата впереди,
ибо человек изменил бы