ератора Фердинанда.
     - Святейший  глава  Ордена  не  ошибся,   предугадав  в  вас  набожного
католика,  способного создать  в  Стамбуле сильный плацдарм для  императоров
двух империй: Германии и Испании. Я внимательно слушаю вас, граф.
     - Благодарю.  Итак,  Клод,  мой  повышенный интерес  к  казакам  вызван
сложным узлом, завязанным политикой на Востоке. Клянусь святой Женевьевой, я
нашел способ распутать его  в  пользу Габсбургов;  по  моему разумению,  это
значит  -  в  пользу  Франции.  Царь  Московии,  преисполненный  религиозной
ненависти к  католической церкви,  тайно получает от  шаха  Аббаса серебро в
слитках и  использует его для подготовки войны с католическими государствами
Запада.  Так же  тайно царь Московии ведет переговоры с  одним из  отпрысков
Гиреев, повелителей Крымского ханства, об оказании помощи татарской конницей
шведским полкам.  Бахчисарайский мулла сообщил мне о  начавшихся переговорах
Московского посольского приказа с гетманом Запорожского войска,  и вы знаете
о чем?
     - Очевидно,  Посольский приказ  учитывает вербовку Польшей  запорожских
казаков  для  битв  с  татарами и  намерен  оказать  помощь  шведским полкам
казацкой конницей.
     - Вы  предельно подошли к  истине.  Через метропольный город Москву,  с
ведома  царя  Михаила  и  патриарха  Филарета,   беспрепятственно  проезжают
посланцы Швеции и гонцы Крыма, - первые на Юг, вторые на Север.
     Наш король Людовик - воплощение земной кротости...
     - Он агнец небесный!  -  Клод вскинул глаза к  потолку,  где в овале из
букетиков роз сладострастные сатиры гонялись за испуганными нимфами,  хватая
их за обнаженные бедра.
     Полюбовавшись нимфой с распущенными волосами, настигнутой сатиром, Клод
перевел взор на де Сези и молитвенно сложил руки:
     - Продолжайте, граф, во славу святой девы Марии.
     - Извольте.  Король  Людовик склоняется к  мысли,  что  будущее Франции
зависит от победы меча императора Фердинанда. Разумеется, при нашем скромном
содействии на берегах Босфора.  Но король Густав-Адольф, скандинавский белый
медведь,  и  царь Михаил,  московский бурый медведь,  не соблазнятся никаким
искусственным медом. Они рычат, выпуская острые когти.
     - Священные ножницы  Ватикана могут  остричь  их.  Да  помогут  в  этом
святому отцу апостолы Петр и Павел. Аминь!
     - Аминь!  -  Де  Сези устремил молитвенный взор к  потолку и  некоторое
время пребывал в созерцательном безмолвии.
     - Россия потворствует Швеции,  -  возобновил он разговор, - в Сечь, так
называется область Запорожского войска,  проникли интриганы Густава-Адольфа.
Им  ведомо,  что  казаки реки  Днепра обладают высокими свойствами настоящих
солдат,  выносливостью и большой подвижностью, и что они под польским флагом
участвовали в европейских сражениях на стороне Габсбургов,  или же в отрядах
"лисовчиков",  или же в составе иных войск короля Сигизмунда. Военачальникам
шведов,   помимо   того,   казаки  известны  по   событиям  тысяча  шестьсот
тринадцатого -  четырнадцатого годов, когда полковники Барышников и Сидорка,
бросив лагерь гетмана Ходкевича,  нанялись на службу к  шведскому полковнику
Делагарди.
     - Рассказывают, что казаки, стоя на лошадях, сумели оторваться от земли
и  врезались  в  огни  шабаша,  обворожив  своей  бесшабашной удалью  ведьм.
Семьдесят семь  польских ведьм не  замедлили отдаться запорожцам,  остальные
остались верными своему козлу.
     - Семьдесят семь из них обнаружили здравый смысл.  Мне об этом говорили
Квестенберг, советник Фердинанда II, и однорукий барон Ливонский, высказывая
о запорожских казаках мнение Валленштейна, превосходно помнящего, что не кто
иной,  как казаки,  в  Хотинской войне с  турками спасли Польшу от  ужасного
разгрома.
     - А  теперь  интриганы Густава-Адольфа намерены перетянуть казаков реки
Днепра в ряды шведского войска?
     - Да,  очевидно,  в  этом  глазная цель  их  миссии:  поднять восстание
казаков   против   польской  короны   и   воспользоваться  услугами  России,
единоверной с  казацкой Сечью,  и  этим  значительно пополнить свой  военный
резерв.
     - Это было бы гибельно для восточной линии битв императора.
     - Для западной не менее.  Слушайте, Клод, вот мой план: короля Людовика
надо еще чаще,  чем раньше,  извещать о  действиях казаков Днепра и  Дона на
землях и реках,  прилегающих к Черному морю. Пусть Версаль содрогнется перед
возможным нашествием русских  казаков в  страны  европейского мира.  Полезно
сравнить этих  казаков с  монголами,  недаром у  них  общий  военный символ:
древко с привязанным к нему конским хвостом.  Стоя на лошадях,  они способны
перемахнуть через Босфор и Дунай, а во Франции, как вы догадываетесь, больше
чем семьдесят семь ведьм. Представляя королю Людовику события в выгодном нам
свете,  мы  можем добиться поддержки Франции султану в  его  движении не  на
Запад,  против войск Габсбургов,  а на юго-восток, против шаха Аббаса, якобы
науськивающего казаков Дона против турок.  О,  нам благоприятствует фортуна:
грузинский полководец Моурав-бек, Непобедимый, возглавит поход на Восток.
     - Браво!  Вот  превосходный маневр,  дающий  возможность помочь Турции.
Служитель Ватикана Пьетро  делла  Валле  прислал в  Коллегию пропаганды веры
подробную реляцию об этом полководце.  Он утверждает,  что у Моурав-бека два
сердца. Значит, можно будет влиять на одно из них.
     Вынув кружевной платок с вышитой эмблемой: корона на двух перекрещенных
шпагах,  де  Сези  старательно провел им  по  напудренному лбу,  оттененному
гофрированными волосами,  и,  небрежно за