-  даже из
близлежащих местечек  стремились укрыться  за  надежными  стенами  стольного
города:  "...все  же  свой,  картлийский царь  сидит  в  Метехи,  персы  его
охраняют".
     Утомленные войнами и  тревогами,  тбилисцы радовались наступившему хотя
бы  небольшому  порядку  и  сторонились людей,  убеждавших  идти  на  помощь
Моурави.
     - Уже не осталось молодых, - говорили одни.
     - По старым тоже преждевременно келехи справляем, - сердились другие.
     - Церковь не благословляет, - хмурились третьи.
     - Что ж,  что магометанин,  -  все же  свой царь,  Багратид,  -  значит
законный.
     И  как-то  незаметно имущие слои Тбилиси отпали от Саакадзе,  забыв все
сделанное им для возрождения города...
     Видя настроение горожан,  приверженцы Георгия Саакадзе,  боясь доносов,
совсем  притаились и  еще  больше  стали  устрашаться обещанием  Андукапара,
ставшего управителем Тбилиси,  отбирать у приверженцев Саакадзе имущество до
последней нитки, а мужчин бросать в башню для малых преступников.
     - Такое непременно исполнит, проклятый шакал, недаром с муллой в мечеть
бегает! - И горожане уже открыто сторонились явных и тайных саакадзевцев.
     Но Вардана Мудрого не беспокоили угрозы,  он не верил в прочность трона
Симона Второго, не верил в кажущееся успокоение: "Нельзя долго удержаться на
подрубленной скамье...  да еще царю-тюрбанщику,  -  ни народу, ни церкови не
нужен!"  И Вардан всеми способами ухитрялся оповещать Саакадзе о положении в
Тбилиси.
     - Купцы, шире открывайте двери торговли! - надрываясь, кричал глашатай.
     - Что будешь делать, надо торговать, - вздохнул толстый купец.
     - Раз царь хочет...
     - Э, амкары, такая торговля похожа на кошкины слезы...
     - Правда, не ведут чужеземцы к нам караваны.
     - Имеретины тоже не ведут...
     - Даже Самегрело зазналась.
     - Напрасно мегрельцев вспомнил.
     - Все равно что покойников, самим нечем живот прикрыть.
     - Хоть коней, овец пригоняли...
     - Из уважения к Моурави пригоняли.
     - Может, не только их уважение подкупал...
     - А  ты,  ржавое железо,  раньше не  видел,  как Саакадзе об  их одежде
беспокоился? Целые караваны направлял в Самегрело...
     - Что будешь делать,  не  любит наш Георгий,  когда мужчины без шаровар
ходят!..
     - Женщин тоже пожалел,  от  холода персидскую кисею посылал...  дешевые
шали...
     - Убыточно для  майдана,  нечем  мегрельским крестьянам платить,  почти
задаром продавали...
     - Задаром? Ты больше всех возил, а почему не разорился?
     - Э,  э... Заал! Постарел, а мысли мудрые не понимаешь... Ради дружбы с
мегрельским народом Моурави взамен тебя разорялся... Сам убытки оплачивал...
     - А на что дружба с голыми?! Нам богатые купцы нужны. Вот князь Шадиман
говорит, из Ирана десять караванов идут...
     - Может и двадцать идти,  а разве известно, сколько в тбилисские ворота
войдут?..
     - Правда!  Картлийцы хоть и привыкли шаровары носить, все же на голубей
не похожи...
     - Караваны от врагов, потому не похожи...
     - Хорошо!  Пануш говорит:  отнять от  врага -  все  равно что  в  битве
победить...
     - Амкары,  почему такое говорите?.. Торговля одного бога имеет... Купцы
везде братья...
     - Го...  го...  го!..  Смотрите, люди, на этих братьев, - друг другу за
шаури горло перегрызут!..
     - Хе... хе... хе!.. Их общий бог с аршином на... родился...
     - О...  О!..  Весы тоже на...  прикреплены...  Под общий хохот,  крик и
шутки глашатай, надрывая глотку, оглушал майдан уже хриплыми криками:
     - Купцы, открывайте лавки, торгуйте, богатейте! Наш светлый царь...
     - Правда,  ведь Хосро-мирза,  царевич Кахети,  тоже не  хочет разорения
главного города своего двоюродного брата, - шепнул соседу пожилой амкар.
     - Еще бы,  какой дурак будет грызть дерево, которое облюбовал на доски!
Думаешь, для брата... к слову, только троюродного... Тбилиси бережет? Кахети
Теймураз потерял временно,  у  тушин,  говорят,  гостить собирается...  А ты
посмотри, что сарбазы за стенами Тбилиси делают!..
     - Тише  говори,  Саргис,  лазутчиков у  Шадимана больше,  чем  пыли  на
дорогах.  -  И,  завидев гзири, крикнул: - Пусть вечно живет наш царь Симон!
Большое спасибо от нас!  Опять спокойно можно двери открывать!  -  И,  когда
гзири  проехал,  шепнул  соседу:  -  Пусть  персы  так  спокойно верблюжьими
хвостами давятся.
     Выслушав обещание глашатая о  богатстве и  защите.  Вардан  усмехнулся:
"Щедрее разговором,  чем товаром, сейчас майдан торгует", и, потеряв интерес
к происходящему,  пошел к своей лавке.  Как раз там,  облокотясь о прилавок,
гурийский купец  спорил с  Гургеном.  Желтые глаза гурийца так  и  впились в
черные глаза молодого купца.
     - Не спорь, гуриец, сейчас нет сильнее Картли. У нас люди уцелели, дома
тоже, базары тоже...
     - Э,  э,  купец,  на ваших базарах,  кроме унаби,  ничего нет, а они на
улицах растут, кто польстится? - смеялся гуриец.
     - А  вы  чем  торгуете?..  Злобой!  Неважный  товар  -  прибыль  только
сатане...
     - В большой торговле и сатане можно лишнее уделить,  -  вмешался в спор
Вардан, - тем более сатана недавно на русийские одежды разорился... азнаурам
помогал... Эх-хе-хе, если бы Саакадзе оста