и   одобрительно   поддакивали.    Дато   поторопился   загладить
неловкость:
     - А сколько, дорогие соседи, коней вам не хватает?
     - Как раз столько,  сколько Георгий Саакадзе даст, - подмигнул старикам
прадед Матарса.
     - А овец - на два курдюка больше, - начал было пастух, теребя спутанные
рыжеватые космы. На него зашикали, - говорил Саакадзе:
     - Мои ностевцы,  я  думал о  ваших нуждах,  потому и приехал.  Выберите
пятерых,  кому  больше  верите,  во  главе  пятерых  деда  Димитрия  советую
поставить.  Пусть сосчитают,  сколько скота каждому семейству нужно, сколько
мотыг,  лопат -  закажу амкарам. Скот у тушин закупим, уже сговорился с Анта
Девдрис.  Сто пар буйволов обещали на сукно обменять мтиульцы...  А коней?..
Триста  жеребят уже  в  дороге,  сын  купца  Вардана вместе  с  табуном сюда
прибудет,  а с ними и товары.  На троицу большой ностевский базар устроим...
как когда-то!  -  Переждав,  пока смолкнет восторженный гул, он продолжал: -
Вы,  почетные деды,  правы:  не  надо искушать алчного врага,  но  иногда не
богатство соблазняет,  а беспомощность.  Вот почему,  думаю, прав и Даутбек.
Красивые постройки нужны,  чтобы знали нашу силу.  И прежде всего -  большой
караван-сарай.  Вижу,  вы  удивлены,  но  меняют русла не только реки,  а  и
торговые пути. Старый путь тянулся через Шемаху к Ирану. Новый пройдет через
земли  Носте к  Самцхе-Саатабаго и  дальше -  к  Турции.  Теперь купцы стали
прихотливы - если нет удобного места для ночлега верблюдов, то в такие места
не сворачивают даже для приятной беседы на мудром бревне.  А если воздвигнем
обширный караван-сарай, то в Носте начнется веселая торговая жизнь. Пошлины,
которые будем взимать за право торговли и за постой в караван-сарае,  пойдут
на укрепление Носте,  на вооружение,  на устройство коврового промысла и  на
выделку красивых глиняных кувшинов по персидским образцам.
     Ностевцы слушали, как зачарованные. Дед Димитрия вскочил, от волнения у
него  порозовели щеки и  жадным блеском сверкнули глаза.  Он  пытался что-то
сказать, но его перебили громкими пожеланиями:
     - Да живет наш Георгий!
     - Да прославится имя Великого Моурави!
     - Проснулся!  Давно уже прославилось!  - сердито вскрикнул дед Димитрия
и,  боясь,  что его опять заглушат,  неистово замахал палкой и  взвизгнул не
своим голосом: - Георгий, если сын мне, - помни: я первый базарный староста!
Никто лучше меня купцов не знает...
     - А может, и ишаков? - вставил прадед Матарса.
     Всегда добродушный дед  вдруг  вспылил.  Он  осыпал друга упреками:  не
время на  солнце белую бороду сушить,  когда рядом Саакадзе Георгий.  Кто не
может понять дел общества, пусть лучше не занимает места на бревне.
     - Не все на бревне занимают место головой, - сощурился прадед Матарса.
     Неизвестно, чем бы кончился разгорающийся поединок, если бы не треснула
ветвь и,  под гогот и смех,  не посыпались бы сверху мальчишки.  Элизбар, за
спину  которого уцепился кучерявый сорванец,  схватил его  за  шиворот,  как
котенка,  и  подбросил обратно на дерево,  где он тотчас и  скрылся в густых
ветвях.  "Барсы"  довольно ухмылялись,  им  вспомнилось детство.  Хохотал  и
Георгий.  Когда успокоились деды и  внуки,  вновь вскарабкавшиеся на  ветви,
Саакадзе задушевно сказал:
     - Дорогой дед,  я,  с  твоего разрешения,  уже  записал тебя  в  списки
главным старостой...  Процветайте,  мои земляки! Чем богаче будет народ, тем
больше будет городов и тем сильнее будет царская власть, а чем сильнее будет
царь, тем слабее князья.
     - Твоя правда,  Георгий!  Что кликнешь в  винный кувшин,  тем он тебе и
отзовется,  - вздохнул старый мельник, мечтавший избавиться от мучной пыли и
стать виноделом. - Большое дело для Носте задумал, Георгий!
     - Э,  большое дело не всегда только радость приносит, - возразил прадед
Матарса,  -  с  купцами тоже не мешает осторожность.  Купцы тоже не ангелы -
хотят богатеть,  а как такое можно, если чужую спину не согнешь? Я не жадный
и не купец,  а недавно рассердился и не по совести торговал.  А как можно по
совести, если князья поперек горла стоят?
     - Чтобы князьям оса в ухо залетела! - в сердцах пожелал дед Димитрия.
     - Лучше ниже! - прибавил прадед Матарса.
     Снова зашумели старые и молодые.
     - Ничего,  деды,  - сказал Саакадзе, - скоро погоните ваших буйволов по
свободным дорогам. Рогатки будут сняты.
     - Пусть  благословят  тебя  триста  шестьдесят  пять  святых  Георгиев!
Слыхали про такое и уже радовались. Но, говорят, князья не согласны.
     - Не согласны, Петре, пока Моурави шашкой по шее не дал.
     - Лучше ниже! - снова крикнул повеселевший прадед Матарса.
     - Как  обещал,   друзья,   -  рогатки  будут  уничтожены