ли  и  приберегшего самые  крепкие для  шаха  Аббаса,  дабы  выторговать
первенство  при   безмозглом  царе  Симоне  или...   при  любом  ставленнике
"иранского  льва".  Необходимо  разъединить друзей,  обессилить  Шадимана  и
обезвредить Исмаил-хана.  Сейчас  Тбилисская  крепость  подобна  пустыне,  в
сыпучих песках которой увязнут мечты шаха Аббаса.
     Может,  было бы разумнее устроить побег Исмаил-хану?  Завлечь сардара в
Инжирное ущелье и обезглавить?..  Нет, смешно радовать своим безумством шаха
Аббаса.  Взбешенный "лев"  ринулся бы  на  Картли раньше,  чем  намеревался.
Напротив,  то,  что  Исмаил-хан занозой засел в  сердце Грузии,  успокаивает
хищника,  и он медленно готовится к прыжку. Так медленно, как это необходимо
Картли для почетной встречи...
     Но  опасность не  только в  персах:  извечная вражда с  князьями только
притихла.  Может,  лучше открытый бой, ибо знаешь тогда, какая сила у врага?
Сейчас время лести и восхищения Великим Моурави,  и -  как бы коротко оно ни
было  -  воспользуюсь им,  не  переставая  остерегаться князей.  Думаю,  для
устрашения других следует ударить по  рукам  наиболее опасных.  Не  случайно
хмурится Зураб,  -  кто-нибудь его  подстрекает,  сочувствует:  "Обойден ты,
доблестный Эристави Арагвский!  Одно осталось тебе -  следовать, как глупцу,
за  колесницей Саакадзе!"  А  того не  умыслит,  что благодаря Саакадзе стал
Зураб  владетелем  Арагвского  княжества,  что  искусство  боя  передал  ему
Саакадзе,  как отец сыну!  Но что пользы в упреках?  Если начали мутить,  не
остановятся на Зурабе...  И выудить невозможно,  притаились...  на самое дно
спрятались...  Нужна соблазнительная приманка.  И  Саакадзе закинет в мутное
болото удочку...  На Шадимана клюнет даже самый осторожный водяной паук. Да,
Шадиман - это крючок, за который цепляется власть князей...
     Но почему же ты, Саакадзе, выманив Шадимана из крепости, просто не убил
опасного врага?  Это  мне  мог  бы  подсказать даже  Гиви.  Пришлось бы  так
ответить простодушному другу:  "Я, Саакадзе, не терплю детских решений. Враг
должен быть раньше использован, а потом уничтожен".
     Окрылившись  в   Марабде,   Шадиман   невольно   станет   помогать  мне
обнаруживать тех  князей его клики,  которые притаились до  более счастливых
дней.  Нет сомнения,  услышав клич,  они радостно ринутся в  змеиное гнездо,
дабы участвовать в новом заговоре.  Тут мои "барсы" и разведчики пересчитают
неосторожных путешественников к изысканному владетелю.  А пока пусть Шадиман
развлекает новостями "властелина вселенной".  Другое скажу, князь Шадиман: я
обеспокоен.  Вдруг тебе вздумается самому оборвать свою замечательную жизнь.
Что?  Шадиманы просто не умирают?  Я  на это и рассчитываю...  Еще ничего не
изменилось?  Не надо торжествовать преждевременно?  Князья окопались в своих
замках,  по-прежнему сильны  войском  и  могущественными угодьями?  Пожалуй,
теперь как раз время укротить их спесь.  Но Саакадзе не совершит ошибки,  не
вступит в  спор.  Зачем?  Не одним топором можно выкорчевать прогнившие пни,
иногда помогает и огонь.  Огонь тщеславия,  пожирающий княжеское сословие. А
пламя без дыма не бывает.  Дым скуки выкурит владельцев из каменных гнезд...
Тбилиси встрепенется,  если  наполнить кубок  весельем.  Метехские пиры  уже
недостаточны, нужны фамильные празднества. Эристави Ксанский обещал устроить
пир в Тбилиси по случаю обручения сына с дочерью Великого Моурави. Для этого
он  спешно  воздвигает красивый дом,  наподобие своего замка.  Мухран-батони
тоже торопятся выстроить дворец против Метехи,  для пребывания семьи, я тоже
строю...  Не  успеет об  этом  разнестись молва,  как  все  родовитые князья
захотят украсить Тбилиси фамильными дворцами.
     Да,  любезный Шадиман, сейчас я не пойду на замки войной. Рано. Лучше я
воздвигну  в   Тбилиси  мраморные  дарбази,   где  начнутся  пиры  в   честь
могущественных   княжеских   фамилий   и   прославления   их   предков.    А
покровительницами   дарбази   приглашу   именитых   княгинь,    кичливых   и
расточительных. Бедные мужья! Да возрадуются купцы и амкары!
     Не удостоишь ли ты, князь Шадиман, своим посещением дарбази книжников и
мужей науки. Там встретит тебя покровительница княгиня Липарит и вспыхнет от
удовольствия.  Множество князей в ослепительных одеждах, окруженные нарядной
свитой,  возрадуют твой взор.  Первое восхваление мы  с  тобой посвятим царю
Давиду,  возобновившему жизнь  Грузии.  Книжники  изысканно воспоют  могучие
деяния царя-витязя, жреца науки и сабленосца.
     Восхищенный,  ты  пожелаешь под  звуки тимпанов отправиться со  мной  в
узорчатый дарбази,  где  тебе улыбнется покровительница пира,  приятная тебе
княгиня Цицишвили... Почему не слышу твоего радостного смеха, князь Шадиман?
Ведь тут в сборе все твои приверженцы. Ты устрашал их, что Моурави уничтожит
блеск  фамилий и  знамен,  придушит Картли  дешевой буркой.  А  перед  тобою
сверкают в самых фантастических сочетаниях парча, бархат и драгоценности. Ты
изумлен:  почему  княгини прибывают в  великолепных носилках?  Кто  придумал
такую разорительную роскошь?  Я!  Я,  мой Шадиман!  Я  использовал тщеславие
князей и сумел распахнуть их сундуки,  досель наглухо замкнутые для царства.
Да  возрадуются купцы и  амкары!  Да хлынут широкой рекой пошлины в  царский
сундук щедрот!  А  княжеская расточительность обратится в  дешевые бурки для
шестидесяти тысяч постоянного войска.
     Не  забыта  мною  и   аспарези  для  состязаний,   рыцарских  турниров,
джигитовок,