- Вардан, как мог ты рискнуть, да еще днем?
     - Всю  ночь  ползли,  светлейший князь,  очень  повезло...  Победа дому
Сабаратиано!  Пусть  враги,  взглянув  на  твое  цветущее лицо,  рассыплются
пеплом!  Очень повезло.  У этого носатого черта, Димитрия, что-то случилось,
ускакал в Носте, за ним другие саакадзевцы.
     - Как ты сказал?
     - Саакадзевцы... так зовут сейчас приверженцев страшного Моурави.
     Шадиман тягостно подумал:  плохо!  Мысль  о  династии Саакадзе начинает
проникать в сознание плебеев, надо наступать немедленно.
     Исмаил-хан всецело завладел Варданом, торопясь с расспросами.
     - Нет,  высокочтимый хан,  меня  никто не  посылал,  более двадцати лет
служу я верно моему господину, светлейшему князю Шадиману.
     - Значит, путь свободен, раз ты сюда пришел? - прервал его хан.
     - Свободен?  Я  с  сыном десять раз жизнью рисковал и  кисет с серебром
дружинникам роздали.  Очень повезло,  начальник стражи у водопада в Инжирном
ущелье -  мой кунак.  За тайный пропуск в крепость обещал ему табун в триста
коней. Доверчивый кунак не сомневается, что я только ради торговли стремился
в  крепость.  Вот  тюк с  парчой для ханум захватил.  Посулил,  если выгодно
продам, еще полкисета серебра ему отсыпать.
     - Удостой мой слух соловьиными песнями,  -  погладив эфес сабли, сказал
Исмаил-хан.  -  Твоя доброта да будет примером паломникам в  Кербелу.  Чтобы
увидеть князя,  серебро швыряешь,  табун коней,  как  горсть песка,  бросил.
Пехлеван? Велю с тебя шкуру снять - повернешь язык к правде!
     - Напрасно грозишь,  хан,  и так скажу:  не пехлеван я,  но знаю: князь
Шадиман -  щедрый князь. За хорошую весть вернет мне серебро и табун, откуда
иначе взять бедному такое богатство для расплаты?
     Шадиман понимал:  хан не допустит беседы наедине,  хотя купец именно за
этим и пришел:
     - Говори, Вардан, у меня нет тайн от благородного сардара... Но, может,
ты устал? Отдохнуть, поесть хочешь? Вон сын твой еле на ногах стоит.
     - Ты  угадал,  светлейший господин,  теперь скажу  главное.  В  Исфахан
караван веду,  конечно,  не  явно.  Не пожелаешь ли послание Караджугай-хану
отправить?  Или  благородный сардар  окажет  мне  доверие?  Или  царь  Симон
осчастливит?
     - Почему ты и сын в серебристые плащи закутались?
     - Светлейший князь, сейчас луна...
     - Чубукчи, накорми купцов и проводи в покои Исмаил-хана. - Шадиман едва
заметно опустил веки.
     Чубукчи, дотронувшись до левого уха, учтиво поклонился.
     Сардару  невыносимо хотелось  потащить к  себе  купцов  сейчас  же,  но
Шадиман уже  повернулся и  спокойно зашагал.  Исмаил-хан догнал его и  почти
насильно уволок в свой дворец, на праздничную еду. Он неотступно следовал за
Шадиманом,  даже за пилавом не спускал с него подозрительных глаз,  стараясь
разгадать мысли "змеиного" князя.
     Еще дымился в  фаянсовых чашках крепкий кофе,  а  прислужники уже ввели
принаряженных купцов.  Вардан пустился в  подробный рассказ,  как  он  ловко
обманул майдан,  поверивший в  его намерение отправиться в Эрзурум торговать
картлийскими изделиями. Турция ему, конечно, как перец - кошке! Он стремится
в  благословенный Иран,  поведать  доблестному Караджугай-хану  о  состоянии
Картли. Но чтобы вступить в пределы земель шах-ин-шаха, ему нужна пропускная
грамота от сардара персидских войск в Тбилиси.
     Вардан не поскупился на проклятия дому Саакадзе, всем его сторонникам и
даже  скоту  и  деревьям.  Страшный Моурави преследует несчастного купца  за
преданность  князю   Шадиману.   Торговля  плохая,   Вардан   беднеет,   его
благосостояние тает,  как  свеча.  Счастливый час  возвращения царя Симона в
Метехи - вот в чем спасение Вардана!
     Подробное описание дел  Картли,  которой без стеснения правит Саакадзе,
привело в ярость сидевшего до сих пор безмолвно царя Симона.  На его тюрбане
заколыхался султан, мерцая алмазами.
     Украдкой следя за царем Симоном,  купец в  упоении продолжал извещать о
самовластии ностевского "барса",  захватившего в  придачу  церковь вместе  с
епископами и  католикосом.  Верные  люди  в  Метехи  клялись,  что  князьями
Мухран-батони некоторые уже начинают тяготиться, но пока боятся восстать...
     Еще о многом хотел расспросить Шадиман,  но купец вежливо напомнил, что
ему  необходимо  вернуться  наступающей ночью.  Князь  встал,  -  он  пойдет
заготовить послание Караджугай-хану,  а  если  сардар сочтет удобным,  пусть
подробно изложит шах-ин-шаху положение дел.
     Но едва Шадиман вошел в свои покои, как чубукчи взволнованно зашептал:
     - Два  коня  у  пчельника ждут,  тоже в  серебристых плащах...  Верхней
тропой,  через кустарники Инжирного ущелья...  За  телетский отрог...  Ночью
через мост у Шав-Набади... Лесом, через Волчью лощину... А оттуда один полет
стрелы до  башен Марабдинского замка.  Вардан все проверил,  медлить нельзя.
Пока хан томит купцов,  надо схватить плащи и ускользнуть. Вардан обещает по
дороге в Иран свернуть в Марабду, тогда выслушает твои приказания и попросит
передать сыну триста жеребят в уплату за двух коней и устройство побега.
     Шадиман  размышлял:   бесспорно  -  это  единственный  случай  покинуть
ненавистный плен. Но бежать? Скрыться? Такое не к лицу светлейшему Шадиману.
Посвятить Исмаила?  Но  не  захочет ли  сардар,  вместо Шадимана и  чубукчи,
воспользоваться лунными плащами для  себя  и  царя  Симона?  Тогда...  тогда
надо...
     Начертав витиеватое послание,