ельника охраны у водопада не будет. Три дня в твоей
власти.  Поступай,  как в  торговле:  три раза отмерь и один раз обмерь.  На
исфаханском майдане  разглашай о  коварстве Георгия Саакадзе,  об  угнетении
князей головорезами-"барсами".  Не  жалей черной краски на описание мук царя
Симона, магометанина, князя Шадимана и Исмаил-хана. Несколько дней занимайся
там исключительно торговыми делами...  Потом скрытно... не мне учить мудрого
купца... проберешься к католическим миссионерам. Если делла Валле не покинул
Исфахан,  ему  поведай мою  просьбу.  Пусть  монахи уложат в  кованый сундук
останки Паата и передадут тебе,  - Саакадзе снял с мизинца кольцо, с которым
никогда не расставался,  и протянул Вардану:  -  Покажи Петре это кольцо,  а
если итальянца нет,  -  все свершат миссионеры.  Вручишь им  от меня золото.
Четыре кисета с туманами тебе на расходы... Привезешь сундук, узнаю Паата...
получишь в подарок дом, звание метехского купца и... тбилисского мелика.
     На  несколько мгновений оглушенный Вардан  потерял способность шевелить
языком.  Потом нахлынувшая радость взметнула его,  и  он  заерзал на  тахте,
точно собирался в пляс:
     - Мелика?!  Мелик!!  Считай, Моурави, что я уже полностью выполнил твое
повеление!
     - Но  если  обман замыслишь или  кольцом злоупотребишь -  не  обижайся:
твоих сыновей повешу,  женщин в  сословие месепе перепишу,  а  внуков туркам
продам.
     Вардан даже зацокал, сокрушаясь таким недоверием:
     - Моурави,  разве хороший купец не  знает,  что  ему  выгодно?  Я  тоже
христианин и  о  смерти не забываю.  Посмею ли перед богом обманывать тебя в
таком деле? Мелик! - И вдруг забеспокоился: - А что скажет старый мелик?
     - Мало об этом печалюсь.  Раз не мог удержать торговлю майдана, значит,
на продырявленный бурдюк похож.  Уверен -  ты,  Вардан, иначе поведешь дело,
торговую власть тебе доверяю...
     Вардан облизнул губы,  вынул четки и проворно застучал ими. Невероятное
блаженство охватило его.  Власть!  Могущество на майдане!  То, о чем мечтал,
как о несбыточном сне,  внезапно прибило щедрой волной.  Он готов был упасть
на колени, целовать цаги властного раздатчика счастья и несчастья. Готов был
петь,  до боли в пальцах сжимал янтарь.  И вдруг, желая доказать тут же свою
преданность,  начал уверять,  что  оставить на  три  дня  водопад без стражи
опасно.  Пусть дружинники только не  замечают путника,  одиноко ползущего по
крутой тропинке.
     - Нет,  Вардан,  стражу сниму,  как сказал,  на три дня... Тайна должна
быть сохранена.
     - Но если узнают, могут бежать.
     - Кто?  Исмаил-хан? Куда?.. И двух часов не пройдет, будет убит. Симон?
И  часа не прогуляет,  будет пленен:  давно Мухран-батони аркан приготовили.
Князь Шадиман?  Никогда не  осмелится,  для этого ему пришлось бы  проделать
нелегкий путь:  сползти  по  западному склону,  пересечь под  высоким мостом
Цавкисский ручей,  верхней  тропинкой войти  в  кустарники Инжирного ущелья,
обогнуть крепостной ход и Татарское ущелье,  а там еще добраться до Мта-Бери
и по скалистому подъему ускакать за Телетский отрог.  Лишь ночью, оставив за
собой мост у  Шав-Набади,  он почувствует близость Волчьей лощины.  А оттуда
один   полет  стрелы  до   башен  Марабдинского  замка.   Пешком  добираться
блистательному  князю  невозможно,   значит,   его  чубукчи  должен  заранее
спуститься и приготовить двух коней, ибо большему числу всадников рискованно
такое  путешествие.  И  еще  -  сейчас  полнолуние -  тотчас  заметят:  надо
серебристые плащи накинуть на себя и коней,  копыта серым войлоком обвязать.
Видишь, сколько трудностей? Нет, Шадиман наудалую не пойдет.
     - Ты прав, Моурави, но запомни: я предупреждал.
     - Так вот, во вторник караван поведешь. Нужно торопиться.
     - Моурави, когда соизволишь выслушать, что поручил мне князь Шадиман?
     - Возвратишься из Исфахана,  расскажешь, и что поручил тебе князь и что
ответил шах.  Но  если хочешь до  отъезда о  себе напомнить,  достань мне по
сходной цене табун молодняка в триста голов.
     Саакадзе подозвал Эрасти,  велел принести пять кисетов с золотом, вновь
повторил устное послание католическим миссионерам,  дал  указания на  случай
препятствий при  перевозе  кованого  сундука.  Все  предусмотрел Моурави,  и
восхищенный Вардан поднялся, нагруженный золотом и мудрыми советами.
     Темнело.  Эрасти  и  дружинники отправились провожать сиявшего счастьем
купца.   Бледно-желтое  пятно   фонаря  покачивалось  в   руках   передового
дружинника,  освещая тесно сдвинутую домами улочку.  А наверху из-за гор уже
виднелся краешек луны.
     Утро  начиналось  обычно.  Хорешани,  Русудан  и  Гиви  ушли  в  Метехи
навестить маленького Дато.  Дареджан за что-то отчитывала повара. Из конюшни
вывели коней и повели к Куре купа