шаху Аббасу,
покойники  все  монеты  из   амкарского  сундука  на  свои  могильные  плиты
перетащили.
     - Выходит, обеднели! - посочувствовал Ростом.
     Амкары молчали.
     - Значит,  не можете принять на себя починку караванных путей? - сурово
спросил Даутбек.
     - И починку мостов - тоже нет! - отрезал кожевник Эдишер.
     - Понимаю, моих заверений вам мало, - миролюбиво произнес Саакадзе.
     - Мы знаем,  Моурави,  силу не только твоего меча, но и слова, - сказал
суконщик Ясон,  - верны тебе и сделаем, как пожелаешь. А только, если сам не
захотел печатью царства владеть,  дай  нам  царя.  Ни  одно  важное дело без
скреплений царевой подписью богом не благословлено.
     - А если католикос скрепит? - живо спросил Дато.
     - Мало,  -  сокрушенно  ответил  Ясон,  -  караванные  дороги  нужны  и
чужеземцам, а боги у нас самостоятельные. Крест католикоса турецкому купцу -
как  мне  чалма  муллы.  Ставленники неба  лишь  силу  креста  и  полумесяца
признают,  а торговые люди земной мудростью движутся.  Поэтому и убеждать их
должно или монетой или шашкой.
     - Ты, Моурави, хорошо знаешь, - вступил в разговор Сиуш, - аллах плохой
характер имеет:  как  правоверных взнуздал,  так  до  страшного суда скакать
вынуждены.  Вот торговец Асад Бек-оглы один намаз пропустил,  а ночью у него
крысы запас халвы растаскали.  У нас легче.  Вардан Мудрый три воскресенья в
церковь не ходил, торговал, а наш бог и внимания на это не обратил.
     Мелик   снисходительно  прищурился,   повертел  бирюзовый  перстень  на
указательном пальце и,  точно  собираясь что-то  отмерить,  небрежно откинул
рукава шелковой чохи.
     - Мудрый купец Вардан часто без благословения всемогущего обходился,  а
царя Баграта Скупого до  сего часа помнит.  Единственный раз вознамерился на
привезенную им  из  Шемахи драгоценную ткань  не  наложить царской пошлинной
печати.  Царь Баграт проведал об этом и запретил оценивать парчу дороже, чем
холст тбилисской выделки.  Только не  менее мудрый князь Шадиман мог  спасти
мудрого купца Вардана, посоветовав ему преподнести драгоценную ткань скупому
царю,  за  что богоравный милостиво разрешил Вардану продать слоновые бивни,
привезенные вместе с тканью, за тройную цену поставщикам царского оружия.
     Густо  захохотали амкары,  держась  за  серебряные пояса.  Под  сводами
караван-сарая прокатилось гулкое эхо.
     - Видишь,  Моурави,  - вытирая пестрым платком слезы, проговорил старый
пурщик Бекар,  -  даже парчу сбыть без царя нельзя,  а  ты  задумал торговлю
поднять.
     - Если  магометане пронюхают,  что  без  царя живем,  нас,  как  халву,
растащат,  -  добавил солидный дукандар -  владелец лавки пряностей. - Стадо
должно иметь  пастуха,  торговля -  мелика,  амкары -  уста-башей,  войско -
полководца, а царство - царя.
     - Вы  правы,  друзья мои,  -  сказал Саакадзе,  -  но  разве  избранный
церковью и владетелями царь уже не на пути к трону?  Потом, кто подумал, что
царство,  поднявшись на высоту победы, нуждается в ваших кисетах? Кто из вас
прочел  марткобские  свитки  с  перечислением трофеев,  захваченных  мною  у
персидских  сатрапов?  Вот  здесь  уважаемый  Ясон  верно  говорил:  следует
убеждать или  монетой,  или шашкой.  Оба средства хороши,  ко  монета звенит
громче, когда защищена шашкой. Закрепить отвоеванное нужно, новые века идут,
новые дела!  Вот я и решил создать постоянное войско,  жду царя.  Тоже люблю
иногда надежной подписью скреплять задуманное.
     Амкары насторожились. Ясон подался вперед, приложив ладонь к уху. Купцы
многозначительно переглядывались, и четки стучали все тише.
     Помолчав, Саакадзе медленно продолжал, словно в раздумье:
     - Соберу тысяч  двадцать дружинников,  а  может,  сорок,  пятьдесят,  -
конных и пеших.  Всех одеть и вооружить придется, шашки, папахи, чохи, цаги,
а коням -  седла,  подковы,  чепраки -  все нужно будет. Хотел точно узнать,
сколько у  купцов товара,  а  у  амкаров -  изделий.  У кого много -  больше
закажу, у кого мало - меньше.
     Амкары  и  купцы  покраснели,  словно вынырнули из  кипящей воды.  Сиуш
огромным ярким платком вытер на затылке капельки пота.  Мелик так и застыл с
приподнятой бровью.
     - Можно проверить...  - нерешительно начал и опасливо оборвал оружейник
Гогиладзе.
     - Небогатым на год можно пошлины уменьшить, - продолжал Саакадзе, - уже
положил об этом царя просить...
     - Если  никто  не  будет  пошлин  платить,  чем  царство  содержать?  -
забеспокоился Сиуш.
     - Чужеземным купцам закажу половину.
     - Как можно такое,  Моурави? - вскрикнул Эдишер. - А наши амкарства что
будут делать?
     - Не хочу вас обременять,  друзья.  Я  полагаю,  у  вас,  купцов,  мало
осталось товаров. Что найдете, заберу, а остальное купим на стороне...
     - Неслыханное дело,  Моурави!..  Значит,  мы на наши лавки должны замки
повесить!
     - Что  же,  с  замками риску меньше,  -  сказал Саакадзе,  поднимаясь с
места, - а впрочем, подумаю.
     Шумно вскочили амкары,  купцы, стараясь не потерять солидность, но не в
силах  скрыть тревогу.  Они  окружили Даутбека,  Ростома,  Дато,  пытаясь их
задобрить.  Эрасти,  с  удовольствием разминая ноги,  кричал конюхам,  чтобы
скорее подводили коней: Моурави торопится!..
     Наутро дудукчи затрубили в дудуки,  а барабанщик забил в дапи.  Главный
глашатай  с  миндальной  веткой  на  остроконечной шапке  оповещал  город  о
намерении