ой -  через Мраморное море  и  Дарданеллы -  с  Эгейским,  Средиземным и
Адриатическим морями,  что  здесь сосредоточились сокровища Азии и  Европы и
что обилие рыб и необыкновенная бухта прославили это удивительное место.
     Видя  равнодушие князей  к  рыбному обилию,  эфенди  обещал  повезти их
завтра  на   Авред-базар  смотреть  красивых  рабынь.   Князья  оживились  -
изумрудное море располагало к нежным видениям.
     Эфенди  воспользовался переменой  настроения  и  поспешил  рассказать о
веселом случае в Стамбуле:
     - Одному купцу вздумалось поджечь дом другого купца, врага по торговле.
Враг   сгорел.    Судья,   выслушав   уличенного   поджигателя,   потребовал
пострадавшего.  Однако,  узнав,  что  пострадавший ушел  в  вечность,  судья
смутился.  Но,  подумав не более часа, открыл сокровищницу мудрости - коран,
где, конечно, нашел ответ:
     "...если  оскорбленный  не  может  явиться,  но,  однако,  находится  в
каком-нибудь определенном месте,  то следует обвиненного послать туда же для
того, чтобы местный суд мог произвести суд над обвиняемыми".
     Обрадованный судья приказал послать обвиняемого в вечность. И палач тут
же отрубил ему голову.
     Лица  князей вытянулись,  они  неожиданно почувствовали прохладу моря и
попросили причалить к берегу.
     С этого вечера совместные прогулки князей с эфенди прекратились.
     Наутро Абу-Селим-эфенди поспешил к верховному везиру:
     - Грузинские князья,  -  сказал эфенди, - видели только то, что пожелал
мудрый везир.
     Томясь  наступившей жарой,  князья  проклинали  свое  знание  турецкого
языка, благодаря чему Шадиман остановил на них свой выбор.
     Проскучав еще  день  на  берегу  Босфора,  князья  с  отчаяния решились
заговорить с путешественником в широкополой соломенной шляпе,  своим соседом
во дворце для приезжающих знатных чужеземцев.
     Путешественник заинтересовал князей  своими  бесстрашными прогулками по
древнему   стамбульскому  кладбищу  -   "большому  полю   мертвых",   откуда
возвращался без провожатых, один, с зажженным факелом.
     После  некоторого колебания Цицишвили учтиво  спросил  путешественника,
чем привлекает его кладбище неверных.
     Путешественник рассказал  князьям  о  науке,  открывающей по  могильным
памятникам жизнь  прошлых веков.  Он  вынул  из  лакированного черного ящика
свиток с  эпитафиями и  рисунками,  начертанными тростниковой палочкой,  и с
увлечением прочел:
     "Здесь почиет Ватах.  Предки его льют слезы над благочестивым потомком,
потомки  льют  слезы  над  благочестивым предком.  Ангелы  простерли руки  и
приняли Ватаха, когда падишах велел прекратить его земное существование".
     И  показал  рисунок,  представляющий виселицу,  а  на  ней  повешенного
Ватаха.
     Князья  поспешно  отказались  от   совместного  ужина   с   бесстрашным
путешественником и устремились в свои покои.
     Всю ночь они метались на мягких постелях. Им мерещились мумии, слышался
хруст костей, лязг зубов.
     Наутро путешественник,  уже не  ожидая приглашения,  стал рассказывать,
что  Стамбул  носит  глубокие  следы  языческой  Византии  и   христианского
Константинополя.   Конечно,   пожалел  он,   многое  погибло  от  пожаров  и
человеческой страсти к  уничтожению.  Византия трижды разрушалась,  также  и
Константинополь. Уцелевшая от меча и пламени завоевателей часть уничтожалась
фанатичным исламом.
     Роскошная  библиотека  императорского  дворца  в  Константинополе имела
полмиллиона томов,  между  которыми был  писанный золотом Гомер,  манускрипт
длиною в сто двадцать футов. Императорский дворец занимал целый квартал.
     - Но  теперь  от  этой  роскоши остались жалкие остатки,  -  сокрушенно
добавил путешественник.
     Потом  он  рассказал о  церкви  святой  Ирины,  превращенной турками  в
арсенал.  Стены церкви увешаны редким оружием.  Там  висит меч пророка.  Там
хранится большая ступка,  в  которой толкут уличенного в  преступлении главу
улемов и других священных особ, огражденных законом от обычных казней.
     И,  не  давая князьям опомниться,  путешественник поведал им о  двойных
воротах  Сераля  Ахмеда  Первого,  через  которые их  повезут.  Эти  "ворота
счастья" внушают страх  всем  придворным султана -  возле  них  живет палач,
стража  и  помощники  палача,  постоянно  подстерегающие  свою  добычу.  Все
придворные,  впавшие  в  немилость,  схватываются  между  двумя  воротами  и
изгоняются из столицы или тут же обезглавливаются.
     Не  замечая  явной  взволнованности князей,  путешественник  еще  долго
говорил об  императоре Юстиниане,  о  замке Фуад-паши,  умершего от  яда,  о
знаменитой Роксолане, супруге Солимана, по настоянию которой султан приказал
немому палачу казнить своего сына Мустафу.  И  когда вошел Абу-Селим-эфенди,
князья, облегченно вздохнув, кинулись к нему навстречу.
     Эфенди чуть улыбнулся и заботливо спросил, хорошо ли они отдохнули.
     Князья  вежливо ответили,  -  благодаря ученому они  с  пользой про