в середину духана.
     Пануш незаметно кивнул юркому парню.  Тот, угодливо изгибаясь, подлетел
к Квливидзе:
     - Батоно,  здесь места мало,  просим в  другую комнату,  там гуляют все
азнауры.
     Квливидзе,  не выпуская Керима,  как бы насильно поволок его за стойку,
но,  очутившись в темной комнате, они скользнули в глубокую нишу и по крутой
лестнице спустились в сводчатый подвальчик.
     Обменявшись взглядом с юрким парнем,  Пануш самодовольно подумал:  "Так
лучше,  от царского замка,  кроме убытка, ничего не вижу, а от купцов, кроме
пользы, тоже ничего не вижу".
     Пануш мысленно похвалил себя за удачное устройство в "Золотом верблюде"
глубокой ниши  и  сводчатого подвальчика.  Такое умное помещение сделало его
"Золотой верблюд" излюбленным духаном купцов,  имеющих тайны.  А  где тайны,
там золото, а где золото, там всегда духанщику весело...

     Мягкая ночь расплывалась над заснувшим городом.  В домиках, прильнувших
к  цитадели,  словно  орлиные  гнезда  к  утесу,  гасли  поздние огоньки.  В
дремотной тишине плескалась затихшая Кура.  Только в  узких окнах Метехского
замка желтоватыми бликами мерцали сторожевые светильники.
     Из  "Золотого верблюда" доносились приглушенные взвизги  зурны.  Мягкая
ночь располагала к веселью или к доброму сну. Но Шадиман, поглощенный своими
мыслями,  уже  видел приближение другой ночи.  "Мое  предположение оказалось
правильным,  -  подумал озабоченный Шадиман, сняв фальшивую бороду и швырнув
ее  через  мост,  -  мог  бы  не  утруждать  себя  беседой  в  этом  пахучем
"Верблюде"...  И чем там только дышат торгаши? Конечно, открыто брать купцов
Ирана и  бросать в яму не полезно сейчас...  Хотя все эти купцы -  лазутчики
шаха и,  что еще хуже, - Саакадзе... Пытки Высокой башни развяжут язык этому
Кериму. Можем узнать веселые новости".
     Начальник метехской охраны князь  Баака Херхеулидзе по  старой привычке
обходил замок, проверяя посты.
     В  полумгле вырисовывались силуэты  караульных копьеносцев.  Они  молча
вскинутыми пиками приветствовали проходившего мимо начальника.
     Баака хмурился -  ни одного часа спокойного. То персидские купцы в коже
турецких беков,  то турецкие беки в коже персидских купцов. То Вардан Мудрый
с наклеенными усами бродит по замку,  то Шадиман с наклеенной бородой бродит
по  майдану.  То князья шумно точат мечи на азнауров,  то азнауры тихо точат
шашки на князей.  То княгиня Гульшари в темных коридорах поджидает Луарсаба,
то царевич Кайхосро в светлых переходах поджидает княгиню Гульшари.
     Баака даже сплюнул;  вот проклятое время: то начальник Баака целую ночь
мучает охрану,  гоняя по  всем углам замка и  Тбилиси,  то  охрана всю  ночь
мучает начальника,  сообщив собачьи новости. Спит ли в этом замке кто-нибудь
спокойно?!  Спит,  мутака на  моей  тахте!  Баака злобно посмотрел на  луну,
мягким   серебром  обволакивающую  башенки  и   кипарисы  Метехского  замка,
посмотрел на качающийся в лунных лучах фонарик и уже намеревался повернуть в
дворцовый сад, как вдруг перед ним, словно из-под земли, вырос Шадиман.
     - Гуляешь, дорогой?
     - Чтоб черт так гулял! - раздраженно ответил всегда спокойный Баака.
     - Кто сегодня так сильно тебя огорчил?
     - Ты лучше спроси, кто когда-нибудь меня радовал?
     - Как, а разве наш светлый царь Луарсаб не веселит твои глаза?
     - Веселит, поэтому целыми ночами скучаю по темным углам.
     - Ты  самый  верный  друг  царя  Картли,   хочу,   дорогой,   с   тобой
посоветоваться об очень важном деле.
     Баака насторожился и  решил:  о  чем бы  ни  попросил Шадиман,  сделать
наоборот.
     Шадиман взял  под  руку Баака,  и,  гуляя по  чинаровой аллее,  понизил
голос:
     - Сегодня узнал о  намерении Саакадзе шумно войти в  Тбилиси.  Придется
сильные укрепления возвести.  Как  думаешь,  стоит ли  просить царя посетить
высоты,  где князья решили возвести башни? Мне кажется - не стоит. Я, Баграт
и Андукапар сами выберем выгодные места.
     Баака покосился.
     - Царь должен знать рубежи будущих боев.
     - А я думал,  ты другое посоветуешь,  - разочарованно протянул Шадиман,
и, помолчав, продолжал: - Тогда, друг, тебе придется удвоить охрану и самому
ни на час не покидать Метехи.
     Баака еще больше насторожился и угрюмо произнес:
     - Незачем удваивать охрану в замке,  когда царь выезжает.  Моя охрана -
верный щит в дороге, она должна сопровождать царя.
     - Как хочешь, дорогой, но я думаю, охрана Баграта не хуже твоей охраны.
     Перепуганный  Баака   мысленно  решил  сопровождать  Луарсаба  лично  с
усиленной охраной,  но,  не  дав  заметить свой  испуг Шадиману,  насмешливо
сказал:
     - Пока ты узнавал в "Золотом верблюде" о шумном возвращении Саакадзе, в
Метехи не менее шумно прискакал гонец с посланием от Теймураза Кахетинского.
     Шадиман подумал: "От этого начальника не только в золотом, но и в живом
верблюде не спрячешься". И с деланным равнодушием произнес:
     - Наверное, Теймураз опять просит помощи против шамхала.
     - Просит, только на этот раз царевну Натиа себе в жены.
     И Баака, махнув рукой, стал подым