дерзкие мохевы посягнули на эриставскую
землю,  отнятую мною у них в честном бою.  Мтиульцы тоже отложились, забыли,
волчьи дети,  как шашка Зураба их грела на снежных вершинах... Оссы на полет
стрелы не подползали к Ананурскому замку, а теперь, говорят, жарят джейранов
у  стен Ананури...  Но  напрасно некоторые князья Картли смеются в  шелковые
усы. Может, рано? Еще многие вспомнят

                Время Нугзара Эристави,
                Время кровавого дождя!..

     Скоро  стяг  на  башне  Ананурского замка вновь засверкает белым орлом,
гордо  парящим  над  владением доблестного Нугзара.  Тогда,  любезный  царь,
князья Эристави Арагвские с восхищением примут твое милостивое приглашение.
     Придворные поразились явным пренебрежением Эристави к царскому замку. И
уже всем казалось,  что Нугзар чересчур невежливо теребит свои страшные усы,
выкрашенные шафраном, а Зураб чересчур смело наступает на царский ковер.
     Все вздохнули с облегчением,  когда за арагвскими владетелями закрылись
метехские ворота.

     Русудан бродит по  замку.  Она долго сидит на  вершине,  где ей некогда
открыл сердце Георгий Саакадзе.  Она всматривается в  крутые изломы нависших
над долиной скал,  в  беспокойную Арагви,  ведущую вечную борьбу с  тяжелыми
валунами.  Всматривается в  накренившееся небо,  оно казалось ей  в  детстве
старинным арагвским щитом. И снова Русудан видит, как над далекой сторожевой
башней парит одинокий орел.
     Но почему все знакомое, когда-то бесконечно близкое кажется сном наяву?
     Русудан тяжело вздыхает.
     Нет,  она  сумеет через  Тэкле  убедить царя  Луарсаба в  необходимости
мирного возвращения Саакадзе.  Поэтому она и  решилась на  тяжелую разлуку с
Георгием и  Паата.  Конечно,  она  открыто не  говорила с  гордым Георгием о
настоящей цели  ее  возвращения в  Ананури,  а  Георгий инстинктивно избегал
откровенного разговора.  Но по намекам она чувствовала, что Георгий одобряет
ее замыслы.
     Все обдумано, и Трифилий тоже поможет ей.
     А может, Георгий и прав?
     И  Русудан  уже  видит,  как  Георгий  изгоняет  из  Метехи  двуличного
Луарсаба,  презренную Мариам, лицемерного Шадимана, надменных Амилахвари и с
ними всех придворных шакалов.
     И вот на престол Картли... Нет, нет!.. Русудан гнала от себя заманчивые
видения.  Русудан только хочет поселиться в близком ее сердцу Носте, где она
познала счастье и страдание...


ГЛАВА ВОСЬМАЯ

     В  покоях Шадимана,  на  широком балконе,  свисавшем над  шумной Курой,
совещались Шадиман,  Андукапар и Баграт,  приехавший в Метехи проведать свою
дочь Гульшари.
     У Андукапара еще резче изогнулись черные брови,  а на бархатной куладже
засверкал  алмазный  полумесяц,  присланный  из  Стамбула  везиром  султана,
Осман-пашой.
     Андукапар  поднялся,  привычно  взглянул  на  дверь,  охраняемую верным
чубукчи Шадимана, и таинственно заговорил:
     - Керим приехал и  привез мне  кальян,  принадлежащий шаху  Исмаилу,  а
вместе с кальяном - веселые вести.
     - О приезде Керима меня Вардан уже известил... Ты по-прежнему доверяешь
купцу из Исфахана? - усмехнулся Шадиман.
     - За  четыре года  Керим ни  разу  меня не  обманул,  о  всех сражениях
предателя Саакадзе первый знал я. О всех планах шаха Аббаса тоже первый знал
я. И сейчас я первый знаю: шах Аббас готовит новую войну с Индией.
     - А сколько ты золота отсчитал за последнюю новость?
     - Э,  Шадиман, ты слишком подозрителен, - проговорил Баграт, смахивая в
Куру лежавшую на перилах розу.
     - С  тех  пор,  как я  допустил побег Саакадзе в  Иран,  я  не  доверяю
собственной тени.
     - А сейчас другое дело. Мы должны воспользоваться войной Ирана с Индией
и  наконец заключить союз с Турцией.  Если же Луарсаб и теперь отклонит наше
желание,  тебя,  Шадиман,  не учить,  какими средствами убедить упрямого,  -
растягивая слова, процедил Андукапар.
     Шадиман внимательно посмотрел на Андукапара. "Убрать Луарсаба, очистить
дорогу к трону этому Баграту?  Нет,  я не хочу уподобиться розе, выброшенной
только что в мутную Куру".
     - Мне,  друзья,  так же важен союз с Турцией, как и вам, но возвращение
Арагвских Эристави подсказывает большую осторожность.  Шах  Аббас  не  любит
смены царей Картли без его вмешательства.  С Керимом я сам поговорю, меня он
кальяном не затуманит. Потом обсудим, как лучше убедить Луарсаба.
     Не скрывая разочарования, Баграт и Андукапар сухо попрощались и вышли.
     Шадиман несколько раз прошелся по балкону,  вынул из фаянсового кувшина
оранжевую розу и положил на перила.
     Его  сильно тревожило возвращение Эристави,  особенно Русудан.  "Желудь
упал, ищи рядом свинью. Значит, Саакадзе собирается в Картли".
     Шадиман круто остановился и  бросил взгляд на высившуюся на горе Табори
высокую башню для опасных преступников...
     "Но  Са