у.  Разве я  без войск
сумею бороться со ставленником свирепого шаха?"
     Луарсаб не  хотел сразу огорчить Тэкле,  у  них еще целый день и  целая
ночь, все можно обдумать.
     Уступая его  настойчивой мольбе,  Тэкле  рассказала о  покушении на  ее
жизнь. Потрясенный Луарсаб с необычайной ясностью понял: боролись две силы -
князья и азнауры, а царь оказался не с ними, а между ними, потому и погиб...
"Нет! Я для Тэкле должен бороться за трон, я начну снова царствовать, хорошо
зная врагов и друзей,  я докажу властелинам и народам:  царь Луарсаб достоин
меча Багратиони".
     На следующее утро, прощаясь со счастливой Тэкле, Луарсаб сказал:
     - Душа моя,  скоро снова будем в  Метехи,  но только без Шадимана,  без
изменников-князей,   без   изменчивых  азнауров.   Царство   наше   озарится
великолепием. Ты не будешь краснеть за своего царя...
     - Мой царь,  что бы судьба нам не послала,  знай,  я  всегда буду около
тебя,  твой последний час  будет моим часом.  Знай,  твоя Тэкле живет только
ради своего светлого Луарсаба.  Бог послал нам испытание,  но  он  милостив.
Уповая на него, будем терпеливо ждать милосердия всемогущего. Я сегодня тоже
еду в  Тбилиси.  Не беспокойся,  мой царь.  В Метехи мне еще рано.  Димитрий
спрячет у верного человека...  в доме Мухран-батони.  Хорешани все устроила,
вместе с верной княгиней буду ждать от тебя известий.
     - Моя возлюбленная, не опасно ли? Может лучше в Носте у Русудан?
     - Носте?!  О, мое родное Носте! Там я впервые познала радость встречи с
тобой!  Но нет! Там, где стоит мраморный столп в честь нашего поработителя?!
Нет! Пока Тэкле еще жена царя Картли!
     Луарсаб восторженно привлек к  себе  Тэкле.  Жаркие  клятвы,  объятия и
нежные  слова,   полные  надежд.  Такова  сила  любви.  Грусть  расставания.
Напутствие Трифилия - и Луарсаб вскочил на коня.
     Всю дорогу он был радостен и разговорчив.  Баака осторожно оглядывался,
но чуткие "барсы" следовали на далеком расстоянии.
     Тэкле с высокой башенки смотрела вслед Луарсабу и,  когда он неожиданно
исчез за крутым поворотом, вскрикнула:
     - Я больше не увижу его!
     Нино подхватила Тэкле и долго не могла привести ее в чувство.
     В  сумерки  из  Кватахевского монастыря выехали десять  всадников.  Они
направились вверх по тропинке, ведущей напрямик в Тбилиси.
     Это были Нино, Тэкле, Димитрий и вооруженные дружинники из кватахевской
личной охраны Трифилия.
     Стройные гряды гор  тонули в  вечернем сумраке.  Кони  сердито фыркали.
Где-то взметнулась большая птица, и снова тишина.


ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

     Негойские высоты.  Георгий Саакадзе подъезжал к Носте.  Шах Аббас знал:
Саакадзе спешит подготовить прием шах-ин-шаху.  Но не догадывался о  желании
Георгия свидеться с ностевцами не под благосклонными лучами "солнца Ирана".
     "Как встретят меня люди?  - думал Георгий. - Некогда я был встречен как
господин. Кем сейчас возвращаюсь? Потом Русудан?! А что Русудан?.." Саакадзе
хлестнул коня.  Джамбаз удивленно оглянулся,  ударил  копытом по  кругляку и
пошел шагом.
     Эрасти засмеялся.
     Георгий опустил поводья:  Джамбаз прав, зачем торопиться к неизбежному.
Меня  ждут  только  завтра  с  иранской сворой.  Какой  вкусный воздух около
Носте...
     Оживился Георгий.  Вот  знакомый старый орех.  А  вот лисья тропа,  она
сбегает к  роднику.  Хорошо бы сейчас наклонить голову под ледяную струю.  А
вот айва.  О-о,  вон кусты кизила разрослись на  отрогах.  Э,  сколько новых
морщин на черном камне. С этого выступа джейран любит смотреть на дорогу.
     Высокая трава приветливо кивала стебельками.  Георгий спрыгнул с коня и
повалился на зеленое поле.  Он прятал лицо в душистых цветах, гладил красные
маки и громко смеялся. Одуванчик качнулся и разлетелся белым пухом.
     Джамбаз одобрительно повел  глазами и  с  наслаждением захрустел сочной
травой.
     - Э-э, Эрасти, спокойный верблюд, прыгай сюда!
     В Носте шли последние приготовления. Завтра в полдень приедет Саакадзе.
Приедут другие "барсы". Приедет шах. Старики шептались:
     - К нашему Георгию второй царь в гости едет!
     - Кто  помнит маленького Саакадзе?  Никто!  Георгий всегда был большим.
Даже когда дрался на церковной площади с  мальчишками,  требуя признания его
главарем всех  детских затей,  даже  когда  ходил  в  Кватахевский монастырь
изучать грузинскую азбуку, даже когда вступал в спор со стариками.
     Ностевцы оживленно вспоминают детство Георгия.  На  бревне  около  реки
собрались не только старики,  собрались женщины и юноши. Собрались послушать
о Георгии Саакадзе.  Послушать мествире, с полудня рассказывающего ностевцам
о походах и победах Георгия в далеких индоэтских и турецких землях.
     Не было здесь только деда Димитрия, Горгасала и родителей "барсов". Они
наблюдали за приготовлениями к завтрашнему дню.
     Наконец  "барсы" приедут к  родным.  Наконец Георгий вернется в  Носте.
Наве