Дружный хохот встретил ответ Георгия.
     - Видно,  какая-то неизвестная красавица уже многому научила "барса", -
сквозь смех проговорила Цицишвили.
     - Успокойтесь,  бедные азнауры не думают о  красоте,  иначе у них навоз
оставался бы  неубранным,  -  сказала  Нино  Магаладзе,  брезгливо приподняв
платье.
     - Разве царица пригласила отважного азнаура выслушивать оскорбления?  -
произнесла вошедшая Русудан.
     Княгини,  не  предвидя ничего хорошего от  спора Магаладзе и  Эристави,
поспешно переменили разговор,  посмеялись над  неудачными похождениями князя
Газнели, пошутили над Бартомом, уверявшим, будто в его кубке плавал раздетый
черт.
     - Не  смущайся,  Георгий,  шутки женщин -  еще не поражение,  -  сказал
Луарсаб, чтобы загладить неловкость Нино.
     - Как же  не смущаться азнауру,  впервые наступившему на царский ковер,
но я уверена, что смелая Русудан поделится с отважным рыцарем изысканностью,
- ехидно ответила Нино.
     - Правда, я не умею протирать ковры, но зато хорошо наступаю на врагов,
и твои сыновья,  княгиня,  имели случай в этом убедиться... Большое спасибо,
княжна,  за добрые слова, ты, конечно, иначе не могла поступить, ведь на мне
шашка доблестного Нугзара...  Я  действительно -  барс,  мой ковер -  горные
вершины,  скалистые пропасти, мрачные леса, но если каждый воин должен иметь
покровительницу,  то  с  удовольствием покоряюсь...  Не  осмеливаясь просить
царицу  цариц,  склоняю голову и  оружие перед  дочерью доблестного Нугзара,
княжной Русудан.
     - С большой радостью принимаю тебя,  Георгий,  в число своих друзей,  -
просто сказала Русудан.
     Не ожидавшие от рядового азнаура такого красноречия, царица и княгини с
нескрываемым изумлением смотрели на  Георгия.  Уже никто не  решался над ним
подсмеиваться, и все облегченно вздохнули, когда Луарсаб встал.
     - Суровому воину  долго  оставаться здесь  нельзя,  пусть  княгини  для
веселья выберут другого рыцаря. Пойдем, Георгий, посмотришь мое оружие.
     Луарсаб изысканно поклонился княгиням и быстро направился к дверям.  Не
менее быстро Саакадэе поцеловал край ленты царицы, склонился перед Русудан и
вышел за Луарсабом. Джавахишвили поспешила загладить неловкость.
     - Наш   проницательный  царь  не   мог   ошибиться,   осыпая  милостями
замечательного воина.  Он подготовляет нового полководца для будущих битв...
А мы, женщины, должны оказывать покровительство неустрашимым...
     - Уже оказано.  Дальновидная Русудан,  угождая царю и  предчуствуя твою
речь, княгиня, обласкала замечательного воина, - протянула Нино.
     Все промолчали.
     Царица,  которую Нино осведомила о беседе Русудан с царем, едва владела
собой.  Задетая  дерзостью  неискушенного в  придворных  интригах  Саакадзе,
поставившего рядом с ее именем имя Русудан, царица саркастически сказала:
     - Русудан должна быть польщена,  она мечтает о  необыкновенном муже,  а
годы проходят,  и что-то не слышно о желающих запасаться льдом... Советую не
упускать последнего случая...
     Как ни привыкли придворные к словесным колкостям,  но такая смелость по
отношению к дочери могущественного князя оглушила даже их.  Кроме Магаладзе,
никто не улыбнулся, боясь нажить врага в лице Нугзара Эристави.
     Русудан гордо выпрямилась.
     - Я  запомню совет царицы.  Воин,  спасший жизнь и  честь моему брату и
удостоенный отцом шашки,  перед которой трепещут даже  цари,  в  моих глазах
равен всем витязям Картли.
     Царица   комкала   багровую  ленту,   княгини   испуганно  следили   за
разрастающейся бурей.
     - Уж  не  думаешь  ли,  что  царь  держится  шашкой  твоего  отца?  Или
подаренное тебе  царем,  по  моему  совету,  голубое ожерелье вскружило тебе
голову?  Разве  для  Метехского замка тайна -  твоя  охота?..  Чем  думать о
витязе, высмеивающем перед своей женой ехидну, выбери лучше мужа, достойного
имени доблестного Нугзара...  Знай:  незамужняя возлюбленная стоит наравне с
презренной месепе.
     - Я знаю,  царица,  причину твоего смешного гнева.  - Русудан встала. -
Смотри,   как  Эристави  отвечает  на  оскорбление:  возьми  голубые  четки,
подаренные  дочери  Нугзара.  Ведь  после  твоего  неосторожного  совета  ты
несколько дней сгораешь от зависти и злости...
     Русудан  резко  сдернула  с  шеи  ожерелье и,  бросив  его  Мариам,  не
поклонившись, вышла с гордо поднятой головой.
     Потрясенные княгини застыли в безмолвии.
     Самообладание покинуло Мариам,  и она упала без чуств. Захлопали двери,
окна,  забегали растерянные придворные.  Дрожал серебряный кувшин с водой...
Вбежавшая Нари со служанками перенесла царицу во внутренние покои.
     Княгини  воспользовались  суматохой  и   бросились  торопить  мужей   с
отъездом.
     Всех  мучила  мысль:  скажет  Русудан  отцу  или  нет  о  нанесенном ей
оскорблении,  а если скажет,  что здесь произойдет?  Один выход - бежать, не
принимая сторону ни царицы, ни Эристави.
     Джавахишвили и  Цицишвили,  поспешившие к  Мариам  заглаживать скандал,
вернулись с  известием о внезапной болезни царицы,  лишившей ее удовольствия
проститься с гостями и поблагодарить за посещение.
     Русудан,  не  дожидаясь родных,  велела оседлать коня и,  не отвечая на
удивленные вопросы Нугзара, выехала с двумя дружинниками вперед.
     Ца