очему не выходишь замуж... Правда, ты не совсем спокойна ко мне?
     - Царь,  перед тобою дочь  Нугзара.  Княжна Эристави может быть  только
женою... но ты слишком слаб, и Русудан подумает о более сильном муже.
     Разгневанная Русудан распахнула дверь и  столкнулась с Магаладзе.  Нино
скромно опустила глаза и преувеличенно поспешно покинула зал. Смущенный царь
посмотрел ей вслед.
     "Теперь непременно сдерет имение...  Хорошо,  Носте пристроил,  а то бы
выклянчила..."
     Старый князь Амилахвари выразительно посмотрел на сына. Тот ответил ему
понимающим взглядом и  поинтересовался,  не  приснился ли Шадиману союз трех
могущественных князей  иранской  ориентации -  Эристави Ксанского,  Эристави
Арагвского и  Мухран-батони,  и  если приснился,  то  не думает ли уважаемый
Шадиман  посоветовать  князьям  скрепить  этот   союз  замечательным  браком
племянника   отважного   Эристави   Ксанского   на    племяннице   отважного
Мухран-батони.
     Глоток сладкого цхинвальского уксусом царапнул горло  Шадимана.  Но  он
снова любезно наполнил три чаши янтарным вином и спросил Андукапара, не ждет
ли Андукапар помощи его, Шадимана, в выборе свадебного подарка.
     Молодой и старый Амилахвари многозначительно переглянулись, и Андукапар
решил открыть забрало.
     Он   обрисовал  Шадиману  опасность  объединения  трех   могущественных
княжеств,  которое станет по силе равным царской власти. При таком положении
царь будет только исполнителем воли трех князей. Андукапар отодвинул чашу и,
выжидательно помолчав,  предложил противопоставить силу  силе  и  образовать
союз турецкой ориентации из трех не менее могущественных гербов: светлейшего
Баграта,  Амилахвари и Шадимана;  тем более,  что все три владения находятся
вблизи иранской границы и  ряд  укреплений против Ирана  даст  им  перевес в
борьбе с другим союзом.
     При  таком  положении можно  вынудить царя  пойти на  союз  с  Турцией.
Андукапар таинственно добавил,  что султан обещает князьям большие выгоды за
окончательный поворот Картли к Стамбулу.
     Этот  союз  они  также  решили  скрепить  узами  брака:   Андукапара  и
прекрасной Гульшари.
     Шадиман  великолепно понимал  всю  выгодность предложенного Андукэларом
союза. Правда, еще вчера он, Шадиман, решительно стоял за персидскую дружбу,
и  если бы не такой крутой поворот,  то и  сегодня бы утверждал,  что солнце
восходит со стороны Ирана.
     "Но и с этими друзьями необходима осторожность,  -  подумал Шадиман,  -
вот  Амилахвари и  Баграт  собираются скрепить союз  кровными узами,  а  он,
Шадиман,  в  любую  минуту  может  очутиться  за  крепостной  стеной  своего
владения..."  Молниеносно взвесив положение,  Шадиман мягко положил руку  на
плечо Андукапара и  напомнил о  существующем обычае спрашивать согласия царя
на брак,  если княжна воспитывалась в царском замке,  но царь сейчас едва ли
согласится на объединение двух гербов. Ходят слухи - у царя для Гульшари уже
приготовлен рыцарь. Встревоженные Амилахвари просили Шадимана похлопотать об
этом браке у царицы, так неосторожно дарящей браслеты азнаурам.
     Заметив приподнявшуюся бровь Шадимана,  Андукапар сообщил о ползущих по
замку слухах, будто чубукчи Шадимана украл у гонца браслет...
     Шадиман несколько мгновений молчал, потом высокомерно ответил:
     - Если чубукчи вор,  он  получит должное наказание...  Что же  касается
хлопот у  царицы,  то  она  за  последнее время  часто меня  упрекает:  "Чем
заниматься чужими делами,  подумай,  Шадиман,  о  женихе для  твоей  сестры,
княжны Марии".
     Амилахвари понял, на каких условиях можно объединиться с шадиманом, и с
притворной радостью воскликнул:
     - Кто  уступит другому честь породниться с  мудрейшим Шадиманом?  Прошу
отдать княжну Марию в жены моему младшему сыну.
     Шадиман  выразил  готовность породниться с  высокой  фамилией и  обещал
поговорить с царицей о свадьбе двух сыновей Амилахвари.
     Довольные друг другом,  они чокнулись, залпом осушили серебряные чаши и
приступили к обсуждению совместных действий.

     Дверь отворилась,  и юркий чубукчи ввел Саакадзе.  Георгий споткнулся о
ковер и  чуть не  вытянулся на вытканном олене.  Пронзительный смех привел в
себя Саакадзе, он смущенно поклонился царице.
     - Неустрашимый воин не  должен робеть перед женщинами,  -  ободрила его
Мариам.
     - Светлая   царица,    осыпанный   милостями   повелителя,   я   смущен
незаслуженным вниманием, позволившим мне переступить высокий порог.
     Георгий преклонил колено,  поцеловал край ленты царицы,  встал и  низко
поклонился.
     - Азнаур,  отмеченный царем,  раньше  всего  должен  научиться угождать
женщинам, - сказала княгиня Цицишвили, - выбери себе покровительницу.
     - Конечно,  любая за честь примет,  - съязвила Астан. - Сколько времени
стоишь, и ни одна княгиня не осчастливлена твоей благосклонностью.
     - Слова  бессильны описать красоту звезд,  но  перед  солнцем и  звезды
бледнеют. - Георгий снова низко поклонился царице.