|
камнем стал народ Картли. Русудан, моя Русудан! Сейчас я
полководец азнауров, но народ наверх тянет, большую дорогу под ноги
бросает... Остановиться не смею, камень оживить хочу. Царь думает - для
Багратидов стараюсь. Два царя меня мечом выбрали, над двумя царями смеюсь,
тоже мечом их выбрал... У кого сильные руки, дело покажет... Князем скоро
буду... к Метехи ближе. Не за себя радуюсь, мне все равно, сильной Русудан
тоже должно быть все равно. О делах Картли, о решениях князей хочу знать.
Запомни: народ на замки войной пойдет. Зачем тысячи спин одна жадная рука
сгибает, а священники в церкви о покорности кричат?
- Георгий, Георгий, пусти... Какие слова говоришь?.. Боюсь слушать...
Как смеешь церковь трогать, что задумал? Князья узнают, от мечей погибнешь,
царь узнает - подземельем убьет. Пусти, душно, сердце убежит...
- От Саакадзе не убежит, крепко умею держать, чем завладел. Не напрасно
мысли открыл, должна знать, какой человек тебя любит... Кого ты любишь?
Испугалась? Не вырывайся. Сейчас горы нас соединили - крепкий венец, вместе
судьбу встретим. Кто знает, может, гордиться будешь, что не царицей, а женой
Саакадзе стала. Не пугайся... Слышишь, что вершины говорят? О, какие плечи,
какая сильная моя Русудан!.. Моя Русудан! Буду целовать, пока жажду не
утолю...
- Георгий, мой Георгий... А, а... пусти, ты сердце мне обжег, пусти,
душно... ду... ш... но...
В замке тревога: Русудан больна, два дня не выходит из своих покоев, то
смеется, то плачет. Русудан плачет?
Кто видел слезы Русудан?
Мамка клялась - на базаре сглазили. Мамка две ночи сидела у ног
Русудан, шептала заклятья против злого глаза. Мамка перебросила соль через
плечо, опустила косу в расплавленный воск, мамка обмотала большой палец
правой ноги красной ниткой, мамка проклинала завистливый глаз, приложила к
бровям агат.
Русудан расхохоталась:
- Нет, глаз очень хороший, а слезы от счастья. Русудан ледяной была,
вдруг солнце почуствовала... Что? Азнаур темнее бури ходит? Это он от любви
потемнел...
Изумленно слушал Нугзар: Русудан любит, жить без Георгия не будет.
Уже тревожился Нугзар: восемнадцать лет Русудан, а сердце ледяную бурку
носит... Не пристало дочери Нугзара Эристави княжной оставаться. Зачем такой
позор? Князей не признавала, светлейший Александр отказ получил... Кого
полюбила? Приехал гостем, а к сердцу дочери вором подкрался. Или, может,
давно любит? Может, за Зураба любит? Наверно, за Зураба, иначе почему всем
отказывала? Нехорошо о Георгии подумал, сына спас... Какого сына мне спас!..
Разве ленивый Баадур может знамя Эристави сохранить? Зураб! У кого есть еще
такой Зураб?.. Азнаур... Ничего, мой дед тоже сначала азнауром был, а царя
из плена вывел. Ванатскую крепость взял... Георгий должен княжество
получить, а своим характером многих робкими сделает... Если Русудан любит,
как смею счастья лишать? Другого азнаура за дерзость убил бы, а Георгия...
Пусть Грузия видит, как могущественный Нугзар Эристави Арагвский благодарить
умеет: за спасение сына дочь отдает...
Зашумел, загудел замок.
- Вай ме, вай ме, как случилось, почему не видно было?
- Я заметила.
- Ты? Хо-хо!.. Почему молчала?
- Мне тоже показалось, иначе зачем целый месяц гостит.
- Можно и год гостить, знаю таких.
- Не очень красивый, большой только, страшный, когда встречаюсь, боюсь.
- Не бойся, тебя не взял.
- Ха-ха-ха!..
- Слышите, женщины, князь два имения в приданое дает.
- Вай ме!
- Тысячу семейств!
- Говорят, царь на свадьбу приедет.
- Уф, уф, какая свадьба будет, все подарки получим.
Княгиня растеряна, княгиня разгневана. Как случилось, почему Русудан ее
не спросила? Светлейшему отказала, а с азнаура глаз не сводит... Может, он
нечистое слово знает? Род Палавандишвили тысячу лет существует, Эристави до
Христа жили, а дочь владетельного князя за незнатного азнаура выходит...
Нугзар говорит - сына спас... Сына спас - можно другим заплатить... Смеяться
будут... Нугзар говорит - не посмеют. В глаза на посмеют... Русудан, как
слепая, для нее Георгий умом выше всех. Может, ростом выше? Нугзар говорит -
Георгия княжество ожидает, царем любим... Пусть раньше князя получит, потом
свадьба, иначе не хочу... умру, а не разрешу раньше...
- Княгиня, княгиня, купцы из Багдада, большой караван в Тбилиси идет.
По дороге о свадьбе узнали, сюда пять верблюдов повернули.
На широком балконе толпились женщины, жадно рассматривали шелковые
ткани, затканные золотом, серебром, камнями, кованые браслеты, серьги,
кольца, булавки, запястья изящной индусской и арабской работы, благовония и
розовую воду в серебряных, хрустальных и мозаичных кувшинчиках. Восточная
роскошь опьянила женщин. Купцам, прошедшим школу торговых тайн запутанных
майданов Востока, недолго пришлось соблазнять восхищенную княгиню, и цена
оказалась подходящей. Отобранная роскошь обменивалась на двадцать красивых
мальчиков не старше двенадцати лет.
- Для услуг во дворце паши. Одежду богатую получат, вкусную еду...
Нато делала вид, будто она не догадывается о постыдной цели обмена.
Нугзар поморщился. Нато властно приказала управляющему выбрать
мальчиков из месепе. Нугзар, махнув рукой, добавил:
- Брать только третьего в семье.
На другой день
|
|