ому,
Лифляндскому,  Удорскому,  Обдорскому,  Кондинскому и всея Сибирские земли и
Северные страны государю и иных многих земель государю и обладателю и твоего
царского величества сыну великому государю, царевичу князю Федору Борисовичу
всея Руси,  яз,  богом венчанный,  царь от корене Иесея и  Давида и Соломона
царей  и  коренной  вседержитель и  обладатель письменных мест,  Аравийский,
Кахетинский,  Зехиский, Ахпасиский и Сомехитиский и всея Иверия содержатель,
и  Картлийский царь Юрьи даю извещение се и целую крест под твоими,  великий
государь царь  Борис Федорович всея  Руси самодержец,  послы,  перед ближним
думным дворянином и наместником можайским,  перед Михаилом Игнатьевичем,  да
пред дьяком перед Ондреем, что прислал ко мне ты, великий государь и великий
князь Борис Федорович,  всея Руси самодержец и  многих государств государь и
обладатель, послов своих Михаила Игнатьевича да дьяка Ондрея.
     И они мне твое царское повеление говорили и грамоту мне привезли: и что
писал ко мне твое царское величество,  и  яз все выразумел.  А  твое царское
повеление было то: просил ты у меня дочери моей за возлюбленного своего сына
за  великого государя царевича князя Федора Борисовича всея Руси да царевича
за  возлюбленную свою дщерь за  царевну великую государыню и  великую княжну
Ксенью Борисовну всея Руси. И яз, Юрьи царь, твое великий государь повеление
восприях на главу свою,  хощу и  люблю и  тако имею в сердце своем,  чтоб от
тебя государя походить послом и  стоят за  меня,  и  яз после того дщерь мою
Тинатин дам;  и  еще  будет бог главу мою избавит,  и  яз  племянника своего
Хостра с вами вместе к царю пошлю,  и за иного дочери своей не выдам.  А что
вы мне клялись ты,  Михайло и  Ондрей,  аще совершите то,  и что имею к царю
моление и  хотение и  прошение,  и  нас бытем царь пожаловал.  А  мы  о  чем
говорили и  что на  чем зделались,  и  мы то воистине зделаем и  не солжем и
инако из  того дела не  переделаю.  И  буд  яз,  царь Юрьи,  со  всею землею
Карталинскою под  его царскою высокою рукой неотступен.  И  что пишет в  сей
грамоте яз, Юрьи царь Карталинский, целую крест перед царским величеством; и
подписал своею рукою и печать свою приложил.
     Лета 7113-го маия в 10 день".

     Ожидая  в  замке  Шалвы  Эристави Ксанского приезда царевича Кайхосро и
послов Георгия X к Борису Годунову,  Татищев в последнем послании в Москву с
облегчением сообщил:

     "...И принесли крест воздвизаной,  обложен серебром.  И царь,  став, на
записи крест  целовал,  а  послы на  своей записи крест целовали и  записями
разменились. Да велел царь послам у себя есть.
     И  того дня послов царь отпустил.  А на отпуске сказал,  что посылает к
государю с ними и послы вместе послов своих архиепископа Феодосья да доброго
своего  азнаура Едишера:  а  пришлет их  за  нами  в  дорогу вскоре вместе с
царевичем.
     И поехали мы послы от царя по Карталинской земле маия в 12-й день.  А в
Сонскую землю к Березову кабаку пришли маия в 18 день.  А провожал послов до
Сонские земли  до  Березова кабака Аристов князь  Сонский;  и  кормы  давал,
сколько коли зберет. А царевич Хоздрой (Кайхосро) и послы Юрия царя приехали
к  послам в  Сонскую землю маия в  29 день;  а  с царевичем дей поехало было
людей его 20 человек.  Да с  послы Юрьи царя с  архиепископом и  с  Едишером
старцов и людей 15 человек..."


 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ * 


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

     Черные пятна караванов, окутанные солнечным туманом, медленно двигались
мимо хлопковых полей. Лениво текла мутно-зеленая вода по арыкам.
     Из  коричневой пыли доносилось неясно:  "Ай балам...  Ба...  ла...  м!"
Монотонной молитвой  звенели  колокольчики на  изогнутых  шеях  верблюдов  -
дромадеров, бугуров и шутюрбаад.
     Дорога ширилась,  засасывая шумные караваны. В полосатых тюках, длинных
ящиках,  глазированных кувшинах  покачивались сахарный тростник Мазандерана,
розовое масло Шираза, маслины берегов Сефид-руда, ханский рис Решта, миндаль
Гиляна,   тонкошерстные  ковры  Хорасана,  шелк  Керманшаха,  шафран  и  хна
Хорремабада, пух кашмирских коз и жемчуг Персидского залива.
     - Ай балам! Ба... ла... м!
     За  Заендерудом в  расплавленном зное  зыбко  маячили воздушные мечети,
мраморные дворцы, мозаичные замки, висячие сады и хрустальные караван-сараи.
     Всадник  качнулся,   протер  глаза  пыльной  рукой  и   приподнялся  на
стременах.
     Перед  ним  раскинулись четыре  квадрата  роскошного  сада  Чахар-Багх,
разделенного  искусственными каналами,  через  подземные  трубы  наполняемые
водой  Заендеруда.  Сквозь  ажурные ворота  просвечивали мраморные фонтаны с
взлетающими струями,  искусственные скалы,  сбрасывающие с  отвесных крутизн
жемчужные водопады  к  закованному в  базальт  пруду,  где  каменный грифон,
сверкая  нефритовыми глазами,  выбрасывал  из  оскаленной  пасти  вспененные
струи.
     Тысячи чинар разделяли сад на  аллеи,  прохладные террасы,  лабиринты -
"увеселительные ходы",  переплетенные белыми,  красными, желтыми, розовыми и
черными розами.
     Разбросанные беседки сверкали золоченой резьбой листьев и цветов.