Покойника повезли в Ардебиль, в усыпальницу шейха Сефи. Когда они приблизились 
к Ардебилю на расстоянии одного дня пути, к ним навстречу вышли хан 
Ардебильский, мутаввали шейха Сефи, шейх уль-ислам, кади и калантар, муллы, 
учащиеся духовных школ, муштеиды и законники, с чтением мусафа и со знаменами и 
стягами. Когда же подъехали близко к городу Ардебилю, к ним навстречу вышли все 
горожане, взрослые и малые, и с великими почестями приняли покойника, предав 
его земле недалеко от гробницы шейха Сефи.

Царь Ростом написал шаху об этом происшествии, но так как в то время совершался 
поход на Кандахар, царь, чтобы не смущать народ, не стал расследовать это дело. 
Однако ввиду того, что Сиаош Бараташвили обвинил Байндура Туманишвили и сказал 
ему, что царевича убила пуля из его ружья – то их вывели на божий суд.






83




В это время Сиаоша Бараташвили и Байндура Туманишвили

вывели на божий суд

Во всякой вере надлежит остерегаться огорчать государя или провиниться перед 
ним, особенно же осмелиться причинить ему что-нибудь неподобающее и пролить 
кровь государя. В Грузии грузин много и за ними сила, а армян мало и они слабы. 
О такого рода делах они и говорить не могут, не то что их совершить. А грузины 
хотели, чтобы эта кровь пала на голову армян. Положение армян тем было плохо, 
что клятвами или уверениями этот вопрос не мог быть решен.

Сиаош Бараташвили сказал, что в царевича стрелял Байндур Туманишвили. Тот 
отрицал это. Поэтому их заставили сразиться, и повелением бога правда выявилась.


Оба они, грузин Бараташвили и армянин Туманишвили, согласно своей вере 
отправили требы и подготовились к сражению.

Царь и кызылбаши стали на сторону армян, а царица и грузины поддерживали Сиаоша.
 Царю доложили, что такие дела не решаются без меча. Царь и повелел: «Что 
полагается по их вероисповеданию, пусть выполнят и условятся о поединке. Ко 
времени поединка пусть приходят к нашему двору».

Они выполнили приказ царя, исповедались и покаялись, причастились и раскаялись 
в совершении зла, просили и получили прощенье у тех, перед которыми провинились,
 и кому были должны что-нибудь, вернули долги. Обошли свои церкви, внесли им 
пожертвования и по мере возможности раздали бедным и немощным.

В условленное время они приехали в город Тбилиси. Место для поединка им 
назначили на другом берегу Куры, против дворца, чтобы со всех сторон могли их 
видеть. Оба они одели на себя боевые доспехи, сели на коней и переправились на 
тот берег. Царь поставил шесть ясаулов на место боя. Ворота крепости заперли, 
чтобы ни туда не впускать, ни из нее не выпускать никого. Бараташвили и 
Туманишвили верхом стояли поодаль друг от друга.

С этого берега им закричали, что пора начинать бой. Первым поскакал на 
противника Сиаош. Он ударил его копьем, прорвал кольчугу и проткнул бок. Копье 
сломалось, а наконечник его застрял в боку у Байндура. Теперь Байндур обратился 
на него и ударил Сиаоша копьем, в бедро. Копье сломалось и у него. Он отъехал 
от противника. Сиаош поскакал за ним, догнал, и, ударив палицей, отступил. 
Теперь Байндур догнал его и ударил палицей, но так как рука у него была мокрая 
от собственной крови, то палица выскользнула у него из рук, и лошадь у него 
понесла. Сиаош же гнался за ним и бил палицей. Байндур схватился за саблю и 
взмахнул ее за собой. Удар пришелся по носовой стрелке шлема Сиаоша и он тотчас 
упал с коня. Мусульмане и армяне стали громко кричать: «Аллах, Аллах».

Байндур бросился к упавшему, чтобы прикончить его, но ясаулы не допустили его. 
Все же он успел убить его лошадь.

По повелению царя, арестованного Сиаоша сдали в крепость, а Байндур, раненый, 
не снимая боевых доспехов, на своем коне переехал на этот берег и, поклонившись 
царю, доложил ему: «Это враги ваши хотели, чтобы мы сразились, и вот оба мы без 
вины, напрасно поранили друг друга». Сказав это, он поехал к себе домой, а царь 
послал ему лекаря и мумие. С трудом вынули у него застрявший в теле наконечник 
копья. За два года еле зажила рана у Сиаоша. Ему грузины помогли выпутаться из 
беды. Его кольчугу и оружие царь отдал Байндуру. Царевич же остался не 
отомщенным.