гвардейского конного корпуса гулямов) и даруги (губернатора) столичного города 
Исфахана. Уже в преклонном возрасте Ростом прибыл в Грузию и занял трон 
картлийского царя. Назначение воспитанного в Иране мусульманина грузина царем 
Картли было следствием компромиссной политики, которую иранские шахи вынуждены 
были проводить по отношению к Грузии[15]. Во дворце Ростома персидский язык был,
 вероятно, обиходным. Не удивительно, что Парсадан хорошо изучил персидский, и 
его, еще совсем молодого, несколько раз посылали в Иран с важными поручениями. 
После этого вся жизнь и деятельность Парсадана Горгиджанидзе тесно связаны с 
Ираном и с шахским двором Сефевидского государства.

В 1656 году иранский шах Аббас II (1642 – 1666), по представлению царя Ростома, 
назначил Парсадана Горгиджанидзе даругой столичного города Исфахана[16]. Правда,
 наш автор при этом не упоминает, что для этого ему пришлось выполнить одно 
важное условие – принять мусульманство[17]. Однако Парсадан недолго продержался 
в этой должности. Его современник, известный иранский историк, шахский 
летописец и крупный сановник Мухаммед Тахир рассказывает, что новый даруга по 
неопытности предъявил незаконные требования населению, что вызвало волнение 
среди горожан[18]. Верховный гражданский судья Сефевидского государства – 
диванбеги – Отурлу-бек, вместо того, чтобы успокоить население, наоборот, 
подстрекал горожан против нового даруги[19]. Действия диванбеги станут 
понятными, если вспомнить, что, по словам Горгиджанидзе, шах настолько уважал и 
ценил его, что часто поручал расследование судебных дел, т. е. исполнение 
обязанностей диванбеги. Это не могло не задеть верховного судью, тем более, что 
даруга столичного города находился в его подчинении. Этим и следует объяснить 
враждебные действия Огурлу-бека по отношению к Горгиджанидзе. По приказанию 
шаха было проведено расследование. Установив истинное положение дел и 
виновность обеих сторон, Парсадана сместили с должности, а его противника 
ослепили[20]. После этого шах Аббас II назначил бывшего даругу на должность 
эшикагасы (церемониймейстера) и определил ему постоянный доход[21]. Таким 
образом, Парсадан Горгиджанидзе навсегда остался в Иране, где и провел сорок 
лет своей жизни. Историк сообщает, что его семья осталась в Грузии, однако, 
видимо, некоторых своих близких он все-таки вызвал в Исфахан. Во всяком случае, 
в его сочинении упоминаются один брат Парсадана, Александр, который был главным 
мастером монетного двора (зарабибаши) города Исфахана и другой брат, Мелик 
Садат-бек, юзбаши (сотник); сын Парсадана, Давид, числился в шахском конном 
гвардейском корпусе гулямов. Всего шестнадцать лет было Давиду, когда шах 
пожаловал ему должность эшикагасы. Историк упоминает и племянников своих (со 
стороны братьев и сестры), которые также постоянно жили в Иране под его 
покровительством.

Оказавшемуся вдали от Грузии Парсадану Горгиджанидзе нелегко было сохранить 
высокое положение и даже жизнь. Ему не однажды пришлось испытать на себе все 
ужасы царившего в кызылбашском Иране произвола[22]. Наш историк был вынужден на 
основе личного многолетнего горького опыта выработать целую систему взглядов, 
основная сущность которой состояла в том, что человек обязан заботиться только 
о себе, о своем благополучии. Подсказанные полученным в чужой стране опытом 
эгоистические мысли, проповедующие скрытность, лицемерие и недоверие, 
сформулированы Горгиджанидзе в афоризмы и пословицы, которые обильно включены в 
разные части сочинения. Однако даже такая жизненная философия не спасла 
Парсадана. Он сам описал некоторые свои злоключения, пережитые в Иране. Выше 
уже было сказано, что сначала против него взбунтовалось население Исфахана и 
его сместили с должности даруги. Во второй раз по приказу шаха его сослали в 
город Шустер, где и провел шесть лет. В третий раз на него разгневался шах 
Сулейман (1666 – 1694). Значительные неприятности перенес Парсадан из-за брата 
и сына.

Надо отметить, что в «Истории Грузии» Горгиджанидзе содержится материал к его 
биографии, пока не использованный исследователями. Имеется в виду та часть 
труда, которая составлена на основе сочинения анонимного историка XIV века. В 
этой части Горгиджанидзе рассказывает, в частности, что хан Золотой Орды Берке 
(1257 – 1267) прошел через Дербендский проход и двинулся на Иран[23]. Государь 
созданного в Иране монгольского государства Ильханов Хулагу-хан срочно созвал 
войско и двинулся против наступавшего неприятеля[24]. В войске Хулагу-хана 
находились и грузины во главе с царем Давидом VII, сыном Георгия IV Лаша, а 
также правитель Самцхе Саргис Джакели. Их монгольский властитель назначил в 
передовую рать. По словам Горгиджанидзе (как уже было отмечено, этот рассказ 
заимствован им из сочинения анонима XIV в.), «произошла сильная тяжелая и 
жаркая битва на Шаберанском поле. Самоотверженно действовали царь Давид и его 
войско, особенно сам Саргис Джакели перед ханом бился славно и изящно» (указ. 
рук., л. 73б). В этой битве, которая согласно сведениям анонимного историка XIV 
века и Горгиджанидзе, закончилась победой Хулагу-хана[25], особенно отличился 
Саргис Джакели, который спас от смерти ильхана Хулагу. За это удачливый Хулагу 
пожаловал Саргису город Эрзерум. Недовольные этим соперники Саргиса внушили 
грузинскому царю, что если так возвеличивать Саргиса, то он больше не будет 
подчиняться ему. Слабовольный царь встревожился, обратился к монгольскому 
нойону и добился отмены пожалования. После этого Горгиджанидзе добавляет: 
«Здесь говорит свой наказ Парсадан Горгиджанидзе. То, что царь Давид содеял с 
Саргисом, цари Багратионы дважды со мной проделали. Всякими неправдами и 
лживыми словами завистников, сказанными царю, который, не выяснив причины 
истины, поспешно поверил им, в возрасте тридцати лет разладили мне множество