не терял надежды на успех и когда писал к Филиппу. Он смотрел на эту грамоту 
как на воззвание к фанатичному духу средневековых народов. Оттого-то в этой 
булле использованы особые приемы, то обличительные, то делающее ее скорее 
грозным обращением могущественного государя ко всему миру, чем посланием 
представителя высшей духовной власти. Эта булла - один из лучших литературных 
памятников европейской теократии. 
"Если твоя королевская ясность, обозревая своим взором всех государей мира, 
сознает себя преимущественно пред другими осененным покровительством Господа, 
который no благости своей, а также по заслугам, которые ты и предки твои 
сделали перед врагами его, и так как многочастно имя твое достойно прославления,
 то и почиет на тебе благодать в настоящем и уготовалась слава в будущем, 
особенно потому, что, доверяясь одной святой католической и апостольской Церкви,
 ты всегда ненавидел и чуждался секты еретического нечестия ". Затем, изложив 
все подробности убийства легата и сделав указание на необходимость крестового 
ополчения, папа обращается прямо к королю, восклицая: "Итак, гряди, воин 
Христов, гряди христианнейший государь, да подвигнется благочестивейший дух 
твой стоном святой вселенской Церкви и да будешь ты самым ревностным в отмщении 
столь великой несправедливости к Богу твоему. Услышь, как взывает к тебе кровь 
праведника и побуждает стать щитом Церкви против тирана и врага веры. Если кто 
до сих пор со славой вооружался за мирское дело, то тем более достоин хвалы 
ополчившийся за Христа, который тяжко гоним своими недостойными рабами. 
Восстань в удобное время для совершение праведного суда и не отврати ушей своих 
от вопля Церкви, неумолкно взывающей к тебе: "Восстань и суди дело мое (Псал. 
LXXIII)..." Посему, возлюбленный сын, возьми меч против злодеяний, и прийми 
славу добрых от Господа, соедини меч свой с нашим, дабы мы отомстили столь 
позорным и дерзновенным злодеям. Последуй Моисею и Петру, этим двум отцам обоих 
Заветов, обозначивших единство между царством и священством, из которых один 
основал царство священническое, а другой наименовал царственное священство... И 
князь Апостолов говорить: "вот два меча" (Лука XXII) и, наконец, сам Господь 
ответом своим показал, что есть два меча, вещественный и духовный, 
содействующие друг другу, из которых один помогает другому. А так как, после 
убийства сказанного праведника, Церковь в странах тех находится в тоске и 
печали, без помощи и утешения, вера же погибла, мир исчез, а еретическая язва и 
ярость вражеская восторжествовали, и также принимая в соображение, что, с 
начала бури, нет достаточного утешение в религии и что корабль церковный 
представляется совершенно погибшим в крушении, мы обращаемся к твоей 
королевской честности и увещеваем тебя, отпуская тебе прегрешения твои, с 
доверием на благость Христову, дабы в такой крайности и великой необходимости, 
ты не замедлил прийти на помощь... Мы же не перестаем ожидать, что ты будешь 
напрягать все усилия к умиротворению тех народов, ибо твое призвание 
царственное в государстве своем - водворять дело мира, подобно мудрейшему из 
царей, Соломону, который, пред лицом Бога вечного, призван был быть миротворцем.
 Всеми путями, какими направить тебя Господь, ты будешь стараться уничтожить 
вероломство еретическое, как и последователей нечестия, сражаясь с ними рукою 
могучей и дланью далеко простертой, суровее чем с сарацинами, ибо они суть хуже 
их. Помимо этого, повелеваем тебе, если вышеназванный граф Раймонд, который, 
заключив союз с духовною смертью, пока продолжает грешить и пока не 
отказывается от своих преступленй, вздумал бы избрать иной путь в покаянии, 
определенном ему, и, с лицом покрытым бесчестием, воспринял бы намерение снова 
искать имя Божье  и дать должное удовлетворение нам и Церкви или, скорее, Богу, 
то все-таки желаем тебе не переставать пользоваться над ним предоставленными 
тебе королевскими правами, изгоняя его самого и последователей его из замков и 
лишая их земель, им принадлежавших. Очистив долины от еретиков, ты водворишь 
католических жителей, которые, следуя уставам твоей православной веры и 
пребывая в святости и справедливости, под твоим счастливым правлением, не 
перестанут служить пред Господом" (24).
Теперь Рим становится неумолимым и сторонится всяких дальнейших сделок с 
еретиками. Не доверяя им более, он отказывается от увещаний, вместо которых 
направляет на Юг армии крестоносцев.
Впрочем, на Филиппа II столь решительное послание подействовало мало. 
Практичный король предпочитал пользоваться готовой добычей, кровью и трудами 
других, чем рисковать всем, чего он успел достичь, уклоняясь от задачи 
восстановить единовластие в феодальном королевстве, и без Лангедока 
представлявшем собой пеструю смесь элементов. Самое большее, что он обещал 
сделать для крестоваго дела, - это не мешать вооружаться своим подданным. 
Раймонд, по жене, приходился ему двоюродным братом. Есть свидетельства, что 
король продолжал поддерживать с ним дружеские отношения. Еще в мае 1208 года 
король писал ему о церковных бенефициях (25). 
      Когда, после римского воззвания, авантюристы и фанатики, из простого 
народа и рыцарства, стали собираться во Франции для похода на Юг, то Раймонд 
при личном свидании просил Филиппа Августа воспрепятствовать тому. Как у 
близкого родственника он просил у него совета. В ответ, король предлагал ему 
помириться с папой. Понимая затруднительность положение своего сузерена, 
Раймонд обратился к сопернику Филиппа, императору Оттону??, чем вызвал против 
себя естественное негодование французского короля.
      Устранить или задержать крестовое ополчение Филипп не мог, даже если бы и 
захотел. Католическое духовенство и народ явилиcь деятельными помощниками 
папской политики. Легаты успешно вели свое дело, дело пропаганды. Главному из 
них, аббату Арнольду, поэтическая провансальская летопись приписывает даже 
мысль о самом крестовом походе, и это место важно для нас, ибо оно выражает 
общее убеждение того времени. Будучи в Риме, он якобы сказал Иннокентию: 
«Свято