лияние большой силы на малую, которое заставило тяготеть к большим городам 
малые общины и десятки деревень, спешивших вместе с соседними замками 
образовать из себя общину, избрать сановников, советы и примкнуть под сильный 
покров Марселя, Бордо, Нар-бонны или царственной Тулузы. По примеру этих 
больших и могучих вождей складывались внутренние учреждения и жизнь малых 
городов. Для нас особенно важно ознакомиться с таковыми учреждениями города 
Тулузы, как центра ереси.
      Тулуза еще при римском владычестве имела сенат и нечто, напоминающее 
консулов (capituli). Облик тогдашних учреждений сохраняется в течение всей 
истории средних веков. Известно, что городские власти могли не признавать 
графов и могли менять их по своему произволу. Эта укоренившаяся особенность 
давала городу претензию на полную независимость; Тулуза была скорее 
республиканским городом, нежели общиной. С незапамятных времен городской 
капитул был судьей гражданских и уголовных дел; он творил суд и расправу; он 
«создает гражданскую справедливость», как гласит старая латинская надпись на 
воротах консистории. Императорские министры, агенты правительства отказывались 
от вмешательства во внутренние дела города. Курия могла даже продавать 
городские домены, не испрашивая предварительного разрешения от правительства; 
только она могла возводить общественные здания, публичные места, водопроводы, 
строить дороги, мосты, укрепления, давать привилегии медикам, профессорам. 
Вестготские короли всегда гордились честью быть сберегателями римских законов и 
обычаев. Они не нарушили ничего из порядков Тулузы. Еще с императорской эпохи 
город получает дефензора??, напоминающего по правам римского трибуна, 
обязанности которого перешли после на синдика, существовавшего до 1789 года. 
Живучесть местных учреждений была удивительна; их смогла уничтожить только 
Великая французская революция и беспощадный террор комиссаров Конвента. В 
городских должностях XVIII столетия можно узнать учреждения Рима и средних 
веков; они исчезли, обагренные кровью, чтобы после вернуться с тою же идеей, но 
в обновленной форме.
С какого именно времени главные городские сановники стали называться консулами 
— неизвестно. Именной их список сохранился с 1147 года, но они могли так 
называться еще раньше. Во главе этой должностной аристократии стоит имя Понса 
де Вильнева, вигуэра Тулузы. Prohomes, «мудрые мужи», судили под таким именем с 
1152 года, но из акта уже видна стародавность их должностей. Из документа 1188 
года следует, что они заменяли консулов и давали ту же клятву. В то время, 
когда альбигойцы достигли власти в этом городе, им управляли двадцать четыре 
консула, выбираемые по два в каждой из двенадцати городских частей или 
капитулов, отчего и самое название сановников; двенадцать назначались для бурга 
и двенадцать для города. Ни в какой другой южной общине не было столько высших 
чиновников. По роду их обязанностей один документ распределяет их так: шесть 
капитулариев, четыре судьи, два советника. Они созывали общее народное собрание,
 когда то требовалось обстоятельствами, на поле Карбонельском, иногда за 
городом, чаще же всего в городской церкви святого Петра. Граф Раймонд бывал 
простым свидетелем таких собраний. Относительно графа тулузские сановники 
назывались «господа спутники (комиты) и куриальные советники, капитулы». Вместе 
с судьями они составляли муниципальный совет; из представителей родов 
образовался большой городской совет. Это были итальянские «consiglio maggiore», 
«consiglio minore» и «del popolo»??.
      Муниципалитет заправлял как внешними политическими делами, так 
полицейскими и судебными. Войско принадлежало непосредственно городу; его 
водили в бой консулы; они же заключали договоры, мирные условия. Эти же 
сановники нанимали рыцарей к себе на службу, обязывая их, прежде всего, ничем 
не нарушать городского спокойствия и порядка (23). Город объявлял войну и вел 
ее от своего имени, иногда помимо графов и даже в эпоху французского 
владычества посылал свой отряд в армию короля, как совершенно независимый, с 
собственными начальниками. Так, еще в 1294 году вздумалось городу совершенно 
неожиданно послать вспомогательное войско на войну с англичанами. Филипп IV 
избавил тулузцев от военной повинности, но и в XIV столетии они всегда 
сражались под своими знаменами и под начальством своего вождя.
Много других особенностей и привилегий представляет тулузская земля. Она была 
избавлена от налогов и тех податей, которые стесняли экономический быт 
средневековых людей; унизительные феодальные повинности, натуральные и денежные,
 не были и в помине во владениях республики; иностранцам давалась льгота в 
таможенном сборе. Рабы, становясь на тулузскую почву, тем самым приобретали 
свободу. По своим понятиям подданные тулузские не могли принадлежать никакому 
феодалу ни на каких условиях. Графу и королю тулузцы только служили на своей 
территории под командой своих начальников или самих консулов, которые и под 
французской короной всегда пользовались правом высшего дворянства на основании 
королевских патентов. Еще в XII столетии была в ходу поговорка, что нет высшей 
знати, как из капитула тулузского. Тем крепче стояли тулузцы за свои суды. Они 
сложились одинаково в южных городах.
Документ XIII столетия для города Альби, который может служить образцом таких 
актов, дает картину судопроизводства. Присяжные числом двадцать и более 
избираются из лиц, которые не были бы ни друзьями, ни врагами, ни 
родственниками обвиняемого. Их созывает бальи, главный судья. Перед ними 
прочитывается обвинительный акт; обвиняемый выслушивает его. Потом судья 
спрашивает по очереди каждого из присяжных, виновен преступник или нет; если 
виновен, то какое наказание рисудить ему. Собравши все мнения, он решает 
большинством; присяжному, не явившемуся или не желающему отвечать, угрожает 
пеня или подозрение в гражданской нечестности. Независимый и скорый суд 
составлял драгоценнейшее достояние лангедокцев и придавал высокую цену 
вольностям страны, бороться за которые каждый считал себя п