приходилось 
взывать к Святому престолу, чтобы поддержать свое право. Не желая слишком уж 
обелять тамплиеров и не отрицая их грехов, порой немалых, надо признать, что их 
притязания были обусловлены серьезными причинами, отличными от алчности белого 
духовенства. Пускай орден был богат, но расходы на защиту христианства на 
Востоке, как и на Западе, постоянно возрастали, и как только они превышали 
доход, богатство его становилось лишь относительным. 
      В лице Иннокентия III тамплиеры обрели могущественного покровителя. Но, 
как мы уже замечали по поводу понтификата Александра III, речь идет не столько 
о важных новаторских буллах, сколько о поддержке уже давно приобретенных прав. 
Булла "Non absque dolore" типична. [350] Она была издана четыре раза между маем 
1198 г. и декабрем 1210 г. и клеймила тех, кто чинил насилие тамплиерам, их 
людям и их имуществу; кто удерживал милостыни, данные ордену по завещанию, или 
кто требовал уплаты десятины - всегда одни и те же жалобы, - и налагала на 
виновных отлучение. 
      Другая булла, "Cum de viris", повторенная четыре раза между июлем 1198 г. 
и июнем 1205 г., весьма любопытна. [351] Она обращается к архиепископам и 
белому духовенству в следующих выражениях: 
      Нам известно от братьев ордена Храма, что в некоторых странах вы 
причиняете им великий ущерб, принуждая преданных им людей сражаться против 
других христиан вопреки их клятве; [352] и далее братья обязаны платить за 
выкуп пленников суммы, которые послужили бы защите заморского христианства. 
      Но именно две буллы, "Dilecti filii nostri" и "Cum dilectis filii", много 
раз обнародованные между 1198 и 1212 гг., наглядно показывают всю остроту 
конфликта между тамплиерами и белым духовенством и лучше всего свидетельствуют 
против обвинения в скупости, легшего на их Дом. Обе обращаются к архиепископам, 
епископам и т. д., а вторая, наиболее недвусмысленная, говорит так: 
      Хотя братья-рыцари ордена Храма получили от наших предшественников право 
собирать пожертвования раз в год в каждой церкви, некоторые среди вас, 
охваченные жадностью, выставляют свои собственные братства [*10] пред братьями 
ордена Храма в день их приезда, и вследствие такой сумятицы рыцари не собирают 
ничего или получают слишком мало. Поскольку дела сии непристойны и позорят Бога 
и римскую Церковь <...>, Мы вам повелеваем хорошо принимать братьев <...>, 
когда они приедут к вам за пожертвованиями, и принимать их с честью, 
представить их народу в своих церквах, и позволить им свободно собирать 
милостыни. Не выставляйте вперед свои братства, как вы можете поступать 
ежедневно, в единственный день года, когда рыцари объявятся пред вами, с тем 
чтобы они [братства] не помещали делу милосердия и не ослабили Бедное рыцарство 
Христа <...> Далее, вы не должны допускать, чтобы их церкви подвергались 
интердикту или отлучению, и вам следует наказывать своих прихожан, которые 
досаждают братьям или силою вторгаются в их Дома, дабы похитить их имущество 
или чужое имущество, помещенное у них. [353] 
      Следует только констатировать, какое изменение претерпело общественное 
мнение со времени, когда все епископы, короли, бароны, горожане осыпали орден 
Храма дарами и привилегиями! 
      Однако, несмотря на потерю Иерусалима, никогда паломников не было столько,
 как в начале XII в. Всем не сиделось на месте: по всякому поводу приносились 
обеты паломничества. А те, кто не мог оплатить расходы на путешествие в Святую 
Землю, садились на своего мула или просто брали свой посох и пускались в путь к 
св. апостолу Иакову в Компостелу, св. Фоме в Кентербери или в другое место 
паломничества. Таким образом, они одновременно могли повидать страны этого мира 
и стяжать милость в мире ином, если только им доставало смелости пренебречь 
всевозможными опасностями и неприятностями, встречавшимися в пути. 
      Тамплиеры никогда не несли ответственности за приюты, подобные 
странноприимным Домам рыцарей св. Иоанна. Они разве что случайно ухаживали за 
больными-мирянами в своих лекарнях, но активно занимались перевозкой и защитой 
паломников на море и суше. Мы уже видели, как в предшествующее столетие 
командор города Иерусалима "провожал и охранял паломников, приходивших к водам 
Иордана <...> Возить круглый шатер и вести вьючных животных, и везти пищу, и 
перевозить паломников на вьючных животных есть их ремесло". [354] 
      После падения Святого Града Акра и Тортоза стали главными центрами 
паломничества на Востоке. Хотя тамплиеры обладали palais и voute командорством 
и пристанями в порту Акры, город принадлежал почти целиком госпитальерам, 
откуда и его название - Сен-Жан-д'Акр. Орден Храма господствовал в своем 
тортозском фьефе, расположенном дальше к северу. Паломники стекались сюда, 
чтобы посетить самую древнюю церковь христианства, маленькую часовенку, 
прилепившуюся к собору. Они могли также почтить ценнейшее сокровище базилики 
Богоматери, "образ Пресвятой Девы, писанный святым Лукой"; вероятно, это была 
древняя икона с вызолоченным фоном. 
      Исполнив свои религиозные обряды, наиболее предприимчивые путешественники 
под охраной рыцарей посещали святые места в Галилее. Иногда они даже доходили 
до Святого Града, если султан пропускал конвой паломников. По дороге они 
услаждали взор менее достоверными достопримечательностями, такими как "пещера, 
в которой скрывалась святая Елизавета со святым Иоанном Крестителем", прячась 
от солдат Ирода, места, где родились апостолы, или "Замок доброго разбойника". 
[355] [*11] 
      Паломники прибывали в Палестину преимущественно весной и осенью двумя 
большими ежегодными переходами [переправами]. Они садились на суда во всех 
портах Средиземноморья, но большей частью в Марселе и итальянских портах. Во 
Франции тамплиерам принадлежал один рейд у Сан-Рафаэля, второй - у Коллиура; их 
суда также отплывали из Марселя, но здесь рыцари конкурировали с марсельскими 
фрахтовщиками. "Соглашение от 3 октября 1234 года между марсельским 
муниципалитетом, с одной стороны, и двумя орденами - с другой, положило конец 
этому конфликту. Два раза в год, в апреле и в а