пием 
Королевства. [234] Однако, сделавшись магистром, он стал ожесточенно бороться 
против королевской власти, что повлекло за собой скверные последствия для его 
ордена. Непримиримость магистра привела к тому, что в течение нескольких лет 
орден Храма утратил весь свой дипломатический авторитет. 
      В 1172 году Старец Горы, глава таинственной секты исмаилитов, 
обосновавшейся на отрогах Ливанских гор, направил своих посланников к 
иерусалимскому королю, предлагая союз против сарацин; он также изъявлял желание 
стать христианином вместе со всеми своими последователями. И мусульмане, и 
франки побаивались Старца Горы и страшились вылазок его невидимых 
убийц-ассасинов, [*1] решавших все вопросы с помощью отравленных кинжалов. 
Покушения не угрожали лишь тамплиерам и госпитальерам. "К чему убивать их 
магистра, - говорили исмаилиты, - если они поставят на его место другого?" 
[235] И вот, когда Амальрик без колебаний принял предложения Старца Горы и 
отправил посланцев с письмами и подарками этому шейху, тамплиеры по дороге 
напали на них и перерезали всех. 
      Мотивы убийства неизвестны. Но в условиях, поставленных Старцем, 
предусматривалось, что тамплиеры прекратят собирать подати на территории 
исмаилитов. Амальрик согласился и обещал рыцарям возместить ущерб. Однако не 
преследовали ли действия Старца иной цели, кроме избежания этих налогов, не 
были ли это попытки одурачить короля иллюзорными обещаниями? Трудно вообразить, 
чтобы шейх и его фанатичные ассасины массами обращались в христианство, и 
тамплиеры, возможно, ощущали тот же скепсис, что и мы. 
      Амальрик, возмущенный и встревоженный, принес извинения Старцу Горы, тут 
же позабывшему свои планы союза и обращения, - и потребовал у магистра ордена 
Храма выдачи виновных. Одон ответил, что убийцей был некий брат Готье дю 
Месниль, рыцарь одноглазый и тупой, которого будет судить его капитул; но 
передать его в руки королевского правосудия он отказывается. Вслед за тем 
Амальрик с несколькими отрядами осадил командорство Сидона и захватил самого 
брата Готье. Одновременно король поведал Гийому Тирскому, что намеревается 
укротить орден Храма, независимость которого начала угрожать королевству; и 
только внезапная смерть его помешала осуществить эти планы, имевшие бы весьма 
серьезные последствия для Дома. [236] 
      Отказываясь выдать убийцу, брат Одон, вероятно, покрывал того, кто только 
повиновался его приказам. Но одновременно магистр ордена Храма вступил в борьбу,
 во всей Европе разделявшую власти духовные и светские в отношении к преступным 
клирикам. Клирик, виновный в убийстве или воровстве, - подлежал ли его 
проступок исключительно церковному суду? Именно в этой проблеме - глубинная 
причина непримиримого спора между Генрихом II Английским и Томасом Бекетом, 
закончившегося убийством архиепископа на ступенях алтаря Кентерберийского 
собора в этом же, 1172, году. Когда Одон де Сент-Аман захлопнул врата своих 
командорств перед королевским правосудием, он действовал в том же духе, что и 
Бекет; тем не менее церковные привилегии и военная мощь ордена Храма тревожным 
образом дополняли друг друга, и магистр более дальновидный, чем Сент-Аман, 
поостерегся бы ускорять конфликт, в котором Дому предстояло потерять все. 
      В магистерство Одона де Сент-Амана рыцари ордена Храма и госпитальеры св. 
Иоанна, всегда завидовавшие друг другу, наконец довели свои отношения до бурной 
ссоры. Но, кажется, магистры обоих орденов осознали, что подобная борьба 
неуместна, так что с одной стороны брат Одон и Роже де Мулен - с другой 
выработали условия, которые следовало рассмотреть прежде всего трем братьям из 
каждого ордена, выбранным командорами Домов; если же они не придут к согласию, 
должно было воззвать к общим друзьям и в конце концов - к магистрам, которым 
направят письма, разъясняющие суть спора. "И если какой-нибудь брат - от чего 
сохрани Бог - нарушит это соглашение и этот мир, знайте, что он нарушит приказы 
Дома и Иерусалимского капитула и принести повинную за это он сможет, только 
явившись пред магистром и его капитулом в Иерусалиме". Александр III 
ратифицировал договор 2 августа 1179 г. [237] 
      События, последовавшие за смертью Амальрика I в 1174 г., разворачивались 
по образцу рыцарского романа. Потеря Святого Града инспирировала многочисленные 
драматические повествования, и творчество хронистов породило различные 
комментарии. Наша же цель - лишь определить степень ответственности тамплиеров, 
описав их действия во время разгрома. 
      Амальрик оставил наследником мальчика тринадцати лет, уже пораженного 
неизлечимой болезнью - проказой, и двух маленьких дочерей. Регентство было 
возложено на графа Раймунда III Триполитанского, кузена (с материнской стороны) 
покойного короля. Поскольку в Святой Земле было возможно наследование по 
женской линии, Раймунд мог считать для себя возможным претендовать на трон 
Иерусалимского королевства. Амальрик, вероятно, относился к нему с ревностью, 
поскольку допустил, чтобы тот оставался в темницах Алеппо в течение восьми лет 
после поражения при Хариме (1164). Граф Триполи воспользовался своим пленением 
для учения, он бегло говорил по-арабски и читал по-латыни. По возвращении в 
христианский мир он женился на принцессе Эшиве Галилейской, принесшей в 
приданое свой фьеф, один из наиболее значительных в Святой Земле, с 
Тивериадским замком на Генисаретском озере. 
      К тому времени из Палестины прибыл за удачей странствующий рыцарь из 
фламандской семьи, по имени Жерар де Ридфор. Он привлек внимание графа Раймунда,
 который, сблизившись с ним, назначил его маршалом Иерусалима. Граф даже 
пообещал при первой же возможности подыскать ему богатую на