ы 
увешивались военными трофеями, коими тамплиеры украшали и свои церкви: мечи, 
шлемы с золотьми и серебряными узорами, разрисованные щиты, золоченые кольчуги, 
захваченные у врага [134] . Оруженосцы расставляли вдоль стен столы и перед 
обедом покрывали их скатертями из холста; пришедшие первыми усаживались спиной 
к стене, прочие - лицом. Особые места были отведены только для магистра и 
капеллана монастыря. Плиты пола посыпали тростником, как во всех замках, и, 
несмотря на запрещение тамплиерам охотиться, не было недостатка в собаках, 
лежащих под столами, которым, как и кошкам, не разрешалось давать остатки еды, 
предназначенные для бедных. [135] 
      Согласно Иоанну из Вюрцбурга, "Дом ордена Храма раздает довольно щедрые 
милостыни приверженцам Христа, но даже не десятую часть того, что дает орден 
госпитальеров". [136] Однако благотворительность ордена Храма была велика и ее 
оказывали с благородной учтивостью. 
      А еще в Доме было отдано распоряжение, чтобы братья, когда их обносят 
мясом и сыром, отрезали себе кусок таким образом, дабы и им было достаточно и - 
насколько возможно - кусок оставался красивым и целым <...> И сие было 
установлено, дабы кусок выглядел поприличнее, чтобы можно было отдать его 
какому-либо застенчивому бедняку, а бедняку было пристойнее принять его. [137] 
      Тамплиеров не раз упрекали в гордыне, но забота о чести застенчивого 
бедняка позволяет многое им простить. И сверх милостыни в виде остатков еды 
(они были столь обильны, что несъеденного двумя братьями должно было хватить 
двум нищим) в каждом замке или цитадели ежедневно кормилось четверо бедняков, и 
пятеро - всюду, где трапезовал магистр. В течение сорока дней, которые 
следовали после смерти брата, нищими съедалась доля усопшего, а когда Бог 
призывал магистра, то в течение недели сто бедняков получали обеды и ужины. 
      Гостей всех рангов были множество. Не только достойным мужам - друзьям 
Дома, приглашенным откушать с магистром или великими бальи, но и друзьям 
простых рыцарей, даже братьям-сержантам во время обедов предоставлялось место. 
Каждого приглашенного усаживали за стол, ему подобающий: рыцаря среди рыцарей, 
воина - с сержантами. 
      Между дворцом и церковью находились спальни братьев-рыцарей - ряды келий, 
выходящих в коридор. [138] В каждой келье был стул или скамеечка, ларь или 
сундук, кровать с соломенным тюфяком, подушкой в виде валика, простыней и 
одеялом - с покрывалом, "если кто-либо пожелает им его дать". [139] Спальни 
братьев-сержантов были только общими. Все имели доступ в церковь, куда братья 
спускались каждую ночь петь заутреню. Возле церкви находились также лазарет для 
больных и покои командоров и великих бальи. 
      В дальнейшем в подчинение маршалу монастыря был отдан маршальский склад, 
в котором хранились оружие, доспехи и прочее снаряжение, вместе с большой 
кузницей, где изготовлялись доспехи, шлемы и кольчуги; кузня для подковки 
лошадей и склады для упряжи с шорной мастерской. [140] Работали также 
сукнодельня и швейная, первая - склад тканей, потребляемых орденом: грубая 
шерстяная материя, парусина и бархат, лощенка и полотно из Реймса; вторая - 
мастерская, где шили одежду братьям. Одна и вторая управлялись суконщиком 
монастыря, равно как и сапожная мастерская по изготовлению обуви, поясов и 
перевязей. [141] 
      Во владения командора по провианту включались кухни, винный погреб и печи,
 где целый день у братьев-пекарей были руки в тесте (поэтому им прощали 
непосещение дневных служб, как и братьям из кузницы). Командор по провианту 
заведовал также свинарниками, курятниками и огородами, где растились чечевица, 
бобы, капуста, чеснок и лук. До сих пор существуют вырубленные в скале огромные 
площадки, отведенные под силосные башни, а также под зерно и фураж. Глубокие 
цистерны использовали как бассейны или водопойные желоба. Хлевы, овчарни 
располагались за городом, где паслись и табуны лошадей. 
      Вся эта кипучая деятельность имела целью содержание монастыря, подвижной 
военной силы ордена Храма, состоящей приблизительно из трех сотен рыцарей и 
неопределенного числа сержантов. Рыцари носили гербовую котту [*12] и белую 
эксклавину [одежда с капюшоном], сержанты одевались в черное; коричневый цвет 
предназначался для рыцарей-мирян, примыкавших к ордену. Все нашивали на одежду 
большой красный крест, помещая его на груди и спине. [142] 
      По правде говоря, вряд ли рыцари ордена Храма презирали своих сержантов. 
Напротив, в статутах обычно пишется о братьях монастыря, без уточнения, о ком 
идет речь. Все подчинялись одной и той же дисциплине; одежда, снаряжение, 
обязанности приблизительно были одинаковы. Братья сержанты-ремесленники, 
работавшие в кузнице, швейной или сапожной мастерской, были скромнее рангом, 
так как не проливали кровь за Святую Землю. Но алый крест тоже был на их одежде 
из грубого сукна, и они давали те же обеты, что и тамплиеры-воины. Оруженосцы, 
служившие по найму, не являлись частью ордена, как и туркополы, то есть местные 
наемники, сражавшиеся под командой рыцаря из монастыря, называемого туркополье. 
[143] Для самого тяжкого труда использовались рабы, сарацинские пленники или 
обитатели замков, принадлежащих ордену Храма, откуда присылали на работы 
непокорных братьев, будь то рыцари или сержанты. 
      Но Иоанн из Вюрцбурга смотрел на все это совсем не благосклонно. Он был 
немцем (кто станет утверждать, что в XII в. не существовало национального 
сознания?), и его самолюбие бъшо задето жалкими неуспехами его императора в 
Палестине. 
      Сей Дом ордена Храма содержит великое число рыцарей для покровительства 
Христианской земле; но, как говорят (не знаю, правда это или ложь), их 
подозревают в предательстве, которое было хорошо доказано их поведением в 
Дам