ого не 
любил, ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры. Стремясь к всемогуществу, 
добиваясь высшей власти, ты без стыда и совести разорял Фландрию, убивал слабых,
 высасывал из них на потребу себе их жизнь и кровь. Так поступали и всегда 
будут поступать гнусные честолюбцы - эти жалкие ублюдки. Да будет благословен 
бог, рукою слабой и нежной девушки отсекший твою голову от тела и отнявший у 
тебя жизнь! 

С этими словами он кинул сердце в снег, с великим презрением наступил на него, 
потом отбросил ногой в сторону, как мерзкую падаль, и, злорадно усмехаясь, 
произнес своим скрипучим голосом: 

- Камень ты есть и камнем пребудешь еще тысячу лет, но камнем живым и 
страдающим. И когда придут люди ломать тебя, тесать и дробить, ты будешь 
чувствовать несказанные муки, но не сможешь жаловаться. Сердце честолюбца, 
каменное сердце, страдай и терпи, братец мой! 

Из-за тебя терпели голод бедняки, будешь и ты терпеть голод тысячу лет, из-за 
тебя терпели они холод, будешь и ты терпеть холод. Сердце честолюбца, каменное 
сердце, страдай и терпи, братец мой! 

Ты будешь камнем в очаге и будешь гореть; будешь придорожным камнем, и по тебе 
будут ходить; будешь камнем в церковном фундаменте и будешь нести на себе всю 
тяжесть здания; и все зло, всю тоску и муку испытаешь ты на себе. Сердце 
честолюбца, каменное сердце, страдай и терпи, братец мой! 

И, сказав эти слова. Повелитель камней углубился в лес, катя перед собой сердце 
Злонравного. 

Махтельт посмотрела на голову Галевина и увидала, что глаза ее широко раскрыты. 
Девушка подняла голову, отерла снегом и, взяв ее с собой, поехала прочь на 
своем Шиммеле, оставив рядом с телом Злонравного его пса и коня. Пес тихо 
скулил, а конь глядел на тело хозяина в горестном недоумении. 

Когда Махтельт взяла в руки голову Галевина, пес зарычал, но укусить не посмел. 


И когда она умчалась, конь и пес все еще стояли подле мертвого тела в тоске и 
горе, осыпанные снегом, который падал, не переставая. 

И казалось, они стерегут своего господина. 

  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
О том, как отец, сестра, мать и брат искали своего сына и брата и не нашли его.
Распевая песню, трубя в рог, скачет на коне благородная девица. 

И весело у нее на сердце при мысли, что Анна-Ми, пятнадцать девушек и 
Молчальник отомщены. 

И рука ее крепко сжимает под плащом славный меч и голову Злонравного. 

И Шиммель скачет галопом, торопясь в конюшню. 

А на полдороге увидела Махтельт сквозь густой падающий снег едущего ей 
навстречу старика на черном коне. 

И старик спросил: 

- Прекрасная девушка на быстром коне, не видала ли ты моего сына Галевина? А 
Махтельт отвечала: 

- Я оставила твоего сына в добром здравии: он забавлялся на снегу в обществе 
шестнадцати девушек. 

И старик исчез. 

Когда Махтельт отъехала немного подальше, она увидела сквозь густой падающий 
снег скачущую ей навстречу юную цветущую девицу на белом коне. 

И девица спросила: 

- Прекрасная девушка на быстром коне, не видала ли ты моего брата Галевина? 

А Махтельт отвечала: 

- Поезжай дальше, на Виселичное поле, там ты увидишь своего брата, обрядили его 
не хуже, чем шестнадцать девушек. 

И девица исчезла. 

Еще дальше на дороге Махтельт увидела сквозь густой падающий снег едущего ей 
навстречу на рыжем скакуне юношу с надменным и суровым лицом. 

И юноша спросил: 

- Прекрасная девушка на быстром коне, не видала ли ты моего брата Галевина? А 
Махтельт отвечала: 

- Твой брат красив, до того красив, что шестнадцать девушек стерегут его 
неотлучно. 

И юноша исчез. 

Еще дальше на дороге Махтельт увидала сквозь густой падающий снег едущую ей 
навстречу старую даму, румяную и крепкую, несмотря на преклонный возраст. 

И старая дама спросила: