римов в течение ста лет с тысячного года, 
бенедиктинцы открыли приют, возможно, с помощью богатого купца Мауро ди 
Панталеоне, главы купеческой общины Амальфи в Константинополе, который иногда 
приезжал по делам на мусульманскую территорию. Крестовый поход, естественно, 
привел к расширению деятельности этого приюта. И вот, в 1113 г., буллой папы 
Пасхалия II был учрежден странноприимный орден  Иоанна Иерусалимского (речь 
идет о св. Иоанне Милостынщике). К этому времени орден уже открыл приюты для 
странников в Европе, в Сен-Жиль-дю-Гард, Пизе, Бари, Таренте, а также главных 
портах, откуда крестоносцы отплывали в Святую землю. В общем, это был 
международный орден, занимавшийся благотворительностью5. Возможно, что, по 
крайней мере, на Святой земле орден очень скоро начал совмещать милосердную 
деятельность с военными акциями — ведь помогать пилигримам означало еще и 
охранять дороги. Тем не менее история госпитальеров доказывает, что для него 
задачи помощи и размещения паломников всегда оставались первостепенными. Меры, 
принимаемыми орденом по охране порядка, в первые годы XII в. могли быть только 
эпизодическими. Госпитальерам, опекавшим больных, ослабевших и неимущих, и без 
того хватало работы. Чтобы заниматься безопасностью путешественников, 
требовалось нечто другое. Кто-то из крестоносцев должен был это осознать. И 
один из них решился взяться за дело. Это был Гуго де Пейен.
       
       Гуго де Пейен и его братья
        
        «Гю де Пайен де Труа» — так он назван во французском переводе Гильома 
Тирского. Последние исследования, посвященные личности основателя ордена Храма, 
предпринятые Малькольмом Барбером и Мари-Луизой Бальст-Тьель, подтверждают его 
шампанское происхождение, так как его родной Пейен расположен на левом берегу 
Сены в десятке километров от Труа6. Гуго де Пейен был сеньором Монтиньи и 
владел землями рядом с Тоннером. Его посвятили в рыцари. Он был женат, и нам 
известно, что у него родился сын Тибо, впоследствии ставший аббатом монастыря 
Сен-Коломб де Труа. Гуго выступал свидетелем при подписании нескольких грамот: 
в 1100 г. его подпись соседствует с подписями графа Бара и графаРамерупа под 
одним из актов графа Шампани. Это не случайность, потому что связи Гуго с 
правящим домом Шампани были довольно тесными, и можно предположить, что он 
принадлежал к младшей линии графского рода. Значит, он был сеньором, обладавшим 
некоторым значением, и принадлежал к средней аристократии, как и члены семьи 
Монбар, с которой его связывали близкие отношения; из этого рода происходила 
мать св. Бернарда.
        Документальные следы редки, и в этих обстоятельствах не приходится 
удивляться тому, что Гуго де Пейена считали выходцем из самых разных стран. Ему 
находили итальянских предков в Неаполе, Мондови или, совсем недавно, в 
департаменте Ардеш. Паган, Пага-ни, Пайен, Пеан... если все эти фамилии 
принадлежат одной семье, то она, по всей вероятности, должна бы быть одной из 
самых плодовитых на христианском Западе! Как правило, такое богатство версиями 
идет рука об руку с бедностью... документами7.
        Ничуть не легче уточнить даты и продолжительность пребывания Гуго на 
Востоке. Некоторые историки утверждают, что он отправился в первый крестовый 
поход и вернулся в 1100 г. С большей вероятностью следует говорить о 1104 г.: 
именно тогда Гуго находился в свите графа Гуго Шампанского, совершавшего свое 
первое паломничество к Святым местам. Далее, мы задаемся вопросом: оставался ли 
он в Палестине до самого 1113 г.? Не вернулся ли он домой гораздо раньше этой 
даты? Что не вызывает сомнения, так это то, что в 1114 г. он снова отправился 
на Святую землю все с тем же графом. И на этот раз он остался.
        С этого момента начинает претворяться в жизнь мысль о militia Christi 
(воинстве Христовом), задачей которой была охрана пилигримов. Не вызывает 
сомнений, что граф Шампанский был каким-то образом причастен к рождению ордена: 
во время своего третьего паломничества в 1126 г. он все бросил и сам стал 
тамплиером. Его друг св. Бернард по этому поводу испытывал некоторую досаду; он 
поздравил графа с этим решением но, конечно, предпочел бы видеть его в ордене 
цистерцианцев. У нас еще будет возможность вернуться к этому необычному мнению 
св. Бернарда. А пока перед нами по-прежнему стоит проблема даты создания ордена 
Храма.
        Историки предлагают самые разные даты: 1118, 1119 и 1120 гг. Эти 
расхождения можно объяснить тем, что документация предоставляет нам только 
самую приблизительную хронологию. Устав ордена, Гильом Тирский и Жак де Витри 
предлагают такой вариант: собор в Труа (где был составлен и одобрен сам устав) 
стал заседать «в праздник господина нашего св. Илария (т. е. 13 января) в год 
1128 от Рождества Христова, на девятый год от начала вышеозначенного рыцарства».
 А Гильом указывает: «На девятый год был созван собор в Труа во Франции...». 
Поэтому большинство историков посчитали, что орден Храма создали в 1119 г. Этот 
год был отмечен нападением на группу паломников между Иерусалимом и Иорданом, 
что оказалось достаточно важным событием, чтобы о нем упомянул историк той 
эпохи, Альберт Ахенский. Это ограбление могло послужить своего рода детонатором 
и побудить многих осознать, что:
         — Святой земле нужны люди. По словам Гильома Тирского, в 1115 г. 
король Иерусалима Балдуин I, обеспокоенный безопасностью королевства, заявил, 
что «христиан так мало, что они едва могли бы заполнить одну из главных улиц», 
и обратился с призывом к христианам Запада, заклиная их прийти и поселиться в 
его королевстве. В1120 г. его наследник Балдуин II также воззвал к Западу. 
        — Балдуин II согласился учредить принципиально новую организацию, 
призванную обеспечить действенную охрану порядка. В статье, появившейся в 1988 
г.8, немецкий историк Р. Хиштанд предложил, основываясь на доскональном анализе 
всех суще