Может быть, в это же время, то есть в тридцатых 
годах XI века, приезжал в Иерусалим со скандинавской дружиной, пришедшей вместе 
с ним с севера, и знаменитый варяг той эпохи Гаральд Гардрад, сражавшийся 
против мусульман в Сирии и Малой Азии. Преследования христиан вскоре 
возобновились. В 1056 году храм Гроба Господня был закрыт и более трехсот 
христиан было выслано из Иерусалима. Храм Воскресения был, очевидно, 
восстановлен после разрушения с надлежащим великолепием, о чем свидетельствует, 
например, русский паломник игумен Даниил, посетивший Палестину в первые годы 
XII века, т.е. в первое время существования Иерусалимского королевства, 
основанного в 1099 году, после первого Крестового похода. Даниил перечисляет 
колонны храма, говорит о выложенном мраморном поле и шести дверях и дает 
интересные сведения о мозаиках. У него же мы находим сообщения о многих церквах,
 святынях и местах Палестины, связанных с новозаветными воспоминаниями. По 
словам Даниила и современного ему англосаксонского паломника Зевульфа, «поганые 
сарацины» (т.е. арабы) были неприятны тем, что скрывались в горах и пещерах, 
нападали иногда с целью грабежа на проезжавших по дорогам пилигримов. «Сарацины 
всегда устраивали западни для христиан, прячась в горных долинах и пещерах скал,
 сторожа день и ночь за теми, на кого они могли напасть».
      Мусульманская терпимость в отношении христиан проявлялась и на Западе. 
Когда, например, в конце XI века испанцы отняли у арабов город Толедо, то, к 
своему удивлению, нашли христианские храмы в городе нетронутыми и узнали, что в 
них беспрепятственно совершалось богослужение. Одновременно, когда в конце того 
же XI века норманны завоевали у мусульман Сицилию, они, несмотря на более чем 
двухвековое господство последних на острове, нашли на нем громадное число 
христиан, свободно исповедовавших свою веру. Итак, первым событием XI века, 
которое больно отозвалось на христианском Западе, было разрушение храма 
Воскресения и Голгофы в 1009 году. Другое событие, связанное со Святой Землей, 
произошло во второй половине XI века.
      Туркисельджуки, после того как они разбили византийские войска при 
Манцикерте в 1071 году, основали Румийский, иначе Иконийский, султанат в Малой 
Азии и стали затем успешно продвигаться во всех направлениях. Их военные успехи 
имели отзвук в Иерусалиме: в 1070 году турецкий полководец Атциг направился в 
Палестину и захватил Иерусалим. Вскоре после этого город восстал, так что Атциг 
вынужден был начать осаду города снова. Иерусалим был взят вторично и 
подвергнут страшному разграблению. Затем турки захватили Антиохию в Сирии, 
обосновались в Никее, Кизике и Смирне в Малой Азии и заняли острова Хиос, 
Лесбос, Самос и Родос. Условия пребывания европейских паломников в Иерусалиме 
ухудшились. Даже если преследования и притеснения, которые приписываются туркам 
многими исследователями, преувеличены, весьма сложно согласиться с мнением В. 
Рамзая (W. Ramsay) о мягкости турок по отношению к христианам: «Сельджукские 
султаны управляли своими христианскими подданными в очень мягкой и терпимой 
форме, и даже с предубеждением относящиеся к ним историки Византии позволяли 
себе лишь немного намеков по поводу христиан, во многих случаях предпочитавших 
власть султанов власти императоров… Христиане под властью Сельджукидов были 
счастливее, чем в сердце Византийской империи. Самыми же несчастными из всех 
были византийские пограничные области, подвергавшиеся постоянным нападениям. 
Что касается религиозных преследований, то нет ни одного их следа в 
сельджукидский период».
      Таким образом, разрушение храма Воскресения в 1009 году и переход 
Иерусалима в руки турок в 1078 году были теми двумя фактами, которые глубоко 
подействовали на религиозно настроенные массы Западной Европы и вызвали в них 
сильный порыв религиозного воодушевления. Многим, наконец, стало ясно, что в 
случае гибели Византии под натиском турок весь христианский Запад подвергнется 
страшной опасности. «После стольких столетий ужаса и опустошений, — писал 
французский историк, — падет ли снова Средиземноморье под натиском варваров? 
Таков болезненный вопрос, который поднялся к 1075 году. Западная Европа, 
медленно перестроившаяся в XI веке, возьмет на себя тяжесть ответа на него: на 
массовое наступление турок она готовится ответить крестовым походом».
      Ближайшую же опасность от все возрастающего усиления турок испытывали 
византийские императоры, которые после манцикертского поражения, как им 
казалось, уже не могли справиться с турками одними собственными силами. Взоры 
их были направлены на Запад, главным образом на папу, который, как духовный 
глава западноевропейского мира, мог своим влиянием побудить западноевропейские 
народы оказать посильную помощь Византии. Иногда же, как мы уже видели на 
примере обращения Алексея Комнина к графу Роберту Фландрскому, императоры 
обращались и к отдельным светским правителям на Западе. Алексей, однако, имел в 
виду скорее некоторое количество вспомогательных сил, чем мощные и хорошо 
организованные армии.
      Папы отнеслись весьма сочувственно к призывам восточных басилевсов. 
Помимо чисто идейной стороны дела, а именно помощи Византии, а с нею и всему 
христианскому миру, и освобождения святых мест из рук неверных, папы, конечно, 
имели в виду и интересы католической церкви в смысле дальнейшего усиления, в 
случае успеха предприятия, папской власти и возможности возвращения восточной 
церкви в лоно церкви католической. Церковного разрыва 1054 года папы забыть не 
могли. Первоначальная мысль византийских государей получить с Запада лишь 
вспомогательные наемные отряды превратилась впоследствии, постепенно, 
преимущественно под влиянием папской проповеди, в идею о крестовом походе 
Западной Европы на Восток, т.е. о массовом движении западноевропейских народов 
с их государями и наиболее выдающимися военными вождями.
      Еще во второй половине XIX века ученые полагали, что первая идея о 
крестовых походах и первый призыв к ним вышел в конце X века изпод пера 
знаменитого Герберта, бывшего папой под именем Сильвес