нин,
 Мануил, уже слишком усердно приносил интересы восточной церкви в жертву своей 
несбыточной западной политике.
      Во внутренней церковной жизни империи главное внимание государей было 
обращено на борьбу с догматическими заблуждениями и еретическими движениями их 
времени. Одна сторона в церковной жизни смущала императоров: это — чрезмерный 
рост церковного и монастырского имущества, против чего правительство и 
принимало время от времени соответствующие меры.
      Алексей Комнин для нужд государственной обороны и для вознаграждения лиц, 
помогших ему овладеть престолом, конфисковал часть монастырских имений и 
перечеканил в деньги некоторые церковные сосуды. Однако, уступая возникшему 
вследствие этого недовольству, император возвратил церквам стоимость взятых 
сосудов и осудил свое поведение специальной новеллой «О неупотреблении 
священных сосудов на общественные надобности». Но Мануил восстановлением 
отмененной новеллы 964 года Никифора Фоки еще раз положил предел дальнейшему 
увеличению церковной и монастырской собственности, хотя рядом последующих 
новелл и должен был, по возможности, смягчать суровые для духовенства 
последствия данного распоряжения.
      Непорядки и моральный упадок в духовном сословии также тревожили сердце 
Алексея Комнина, который в одной из своих новелл объявлял, что «христианская 
вера подвергается опасности, так как церковный чин с каждым днем приходит все в 
худшее состояние», и намечал целый ряд мер для поднятия нравственного значения 
духовенства в смысле лучшего устроения жизни последнего на канонических началах,
 развития его образования, широкого развития пастырской деятельности и т.д. 
Далеко не всегда, правда, императору удавалось, ввиду общих жизненных условий 
того времени в стране, проводить свои благие начинания в жизнь.
      Выступая иногда против чрезмерного увеличения церковной собственности, 
Комнины в то же время являлись нередко покровителями и основателями монастырей.
      При Алексее Афонская Гора была объявлена императором свободной до 
скончания века от всяких податей и других притеснений; причем «гражданские 
чиновники не должны иметь никаких сношений со Св. Горой»; как и прежде, Афон не 
зависел ни от какого епископа; прот, т.е. председатель совета игуменов афонских 
монастырей, рукополагался самим императором. Итак, Афон находился в прямой 
зависимости от самого государя. При Мануиле русские, жившие уже раньше на Афоне 
и имевшие там небольшой монастырь, получили по постановлению протата (совета 
игуменов) обитель Пантелеймона, которая пользуется широкой известностью и в 
наше время.
      Тот же император Алексей Комнин помог Христодулу основать на острове 
Патмосе, где, по преданию, Иоанн Богослов написал Апокалипсис, монастырь во имя 
этого святого, существующий и поныне. В изданном по этому делу хрисовуле 
император дарил означенный остров Христодулу в вечную, неотъемлемую 
собственность, освобождал его от всяких налогов и запрещал доступ на остров 
всяким государственным чиновникам. Строжайший режим жизни был введен в 
монастыре. По словам Ф. Шаландона, «остров Патмос сделался маленькою 
религиозною, почти независимою республикой, где могли жить одни монахи». Атаки 
сельджуков на острова Архипелага заставили Христодула покинуть Патмос и искать 
спасения на Эвбее, где Христодул и умер в конце XI века. Реформы Христодула его 
не пережили, и все его попытки [создать монашескую республику] на острове 
Патмосе кончились ничем.
      Иоанн Комнин построил в Константинополе монастырь Вседержителя 
(Пантократора) и учредил при нем для бедных мирян в высшей степени 
благоустроенную больницу на пятьдесят кроватей, внутреннее устройство которой, 
подробно описанное в опубликованном по этому делу императором уставе (типиконе),
 являет собой пример «может быть, самого трогательного, что история сохранила 
насчет гуманитарных понятий в византийском обществе».
      Интеллектуальная жизнь времени Комнинов отличалась усиленной 
деятельностью. Некоторые ученые называют даже эту эпоху временем Эллинского 
возрождения, подготовленного такими выдающимися людьми империи, как, например, 
Михаил Пселл. Это умственное оживление выразилось при Комнинах, между прочим, в 
появлении различных еретических учений и догматических заблуждений, с которыми 
императоры, как защитники истинной веры, должны были неминуемо вступить в 
борьбу. Эта черта эпохи Комнинов нашла отражение в так называемом Синодике, т.е.
 в том перечне еретических имен и противоцерковных учений, который ежегодно 
читается в восточной церкви в праздник Торжества православия, когда еретики и 
противоцерковные учения предаются анафеме. Значительное число отреченных имен и 
учений в Синодике относится именно ко времени Алексея и Мануила Комнинов.
      Главная борьба Алексея была направлена против павликиан и богомилов, 
утвердившихся уже довольно давно, как было сказано выше, на Балканском 
полуострове, особенно в округе Филиппополя. Однако, ни преследования еретиков, 
ни организованные императором публичные прения с ними, ни сожжение главы 
богомильского учения, монаха Василия, не привели к истреблению противоцерковных 
учений, которые, не имея, правда, большого распространения в империи, 
продолжали существовать. Император обратился к монаху Евфимию Зигавину, мужу 
умудренному в грамматическом и риторическом искусстве, истолкователю книг 
Нового Завета и посланий апостола Павла, с просьбой изложить все существующие 
еретические учения, особенно учение богомилов, и на основании отцов церкви 
опровергнуть их. Уступая желанию императора, Зигавин написал свое произведение 
«Догматическая Паноплия (т.е. Всеоружие) православной веры», которое должно 
было служить руководством в борьбе с еретическими заблуждениями. Однако, 
несмотря на это, при Мануиле имел место знаменитый случай с монахом Нифонтом, 
который проповедовал богомильское учение.
      Большое внимание привлекло к себе разыгравшееся при Алексее Комнине дело 
ученого, философа Иоанна Итала, родом из Италии, ученика Пселла, обвиненного в 
том, что он внуш