ии крестоносное ополчение с трудом дошло до 
границ государства Малой Армении, d пределах Киликии, где император случайно 
утонул в реке (1190); после чего его войско рассеялось по разным направлениям. 
В лице Фридриха сошел в могилу самый опасный враг Саладина.
      Поход других двух западноевропейских государей, Филиппа II Августа и 
Ричарда I Львиное Сердце, отправившихся в Палестину морем из Сицилии, 
затрагивал гораздо менее интересы Византии. Однако, с именем Ричарда связан 
вопрос об окончательной утрате Византией острова Кипра, важного стратегического 
пункта в восточной части Средиземного моря.
      Еще во время тирании Андроника I Исаак Комнин, отложившись от него, 
провозгласил себя Независимым правителем Кипра и вступил в соглашение с королем 
Обеих Сицилий. Попытка Исаака Ангела вернуть остров кончилась неудачей. Во 
время похода Ричард Львиное Сердце, раздраженный отношением кипрского правителя 
к потерпевшим крушение у берегов острова его судам, на которых находились 
сестра и невеста Ричарда, высадился на Кипре и, победив и низложив Исаака 
Комнина, передал остров, в конце концов, Гвидо Лузиньяну, экскоролю 
иерусалимскому. Последний в 1192 году сделался государем Кипра, основав там 
династию Лузиньянов. От своих призрачных прав на непринадлежавшее в то время 
христианам Иерусалимское королевство он отказался. Новое латинское государство 
на Кипре должно было, казалось, играть очень важную роль, в виде стратегической 
базы, для будущих христианских предприятий на Востоке.
      Сам поход окончился ничем. Не достигнув никаких ощутительных результатов, 
оба государя вернулись в Европу. Иерусалим остался в руках мусульман. Христиане 
сохранили за собой лишь узкую береговую полосу от Яффы до Тира. Саладин вышел 
полным победителем.
      
Генрих VI и его восточные планы
      
      Если велика была опасность для Византии при Фридрихе Барбароссе, то она 
сделалась еще более грозной при сыне и преемнике его Генрихе VI. Последний, 
проникнутый идеей Гогенштауфенов о неограниченной, дарованной им Богом 
императорской власти, уже по одному этому не мог дружественно относиться к 
другому императору византийскому. Но кроме того, унаследовав, как супруг 
нормандской принцессы Констанции, королевство Обеих Сицилий, он вместе с тем 
унаследовал и всю упорную вражду норманнов к Византии и их завоевательные планы.
 Казалось, что на долю Генриха VI должно выпасть исполнение того, чего не 
сделал его отец, а именно — присоединение Византии к Западной империи. В 
Константинополь был отправлен род ультиматума, в котором Генрих требовал от 
Исаака Ангела уступки ему территории на Балканском полуострове, между Диррахием 
и Солунью, завоеванной раньше норманнами, но потом возвращенной ими Византии; 
там же шла речь о возмещении убытков, понесенных Фридрихом Барбароссой во время 
Крестового похода, и о помощи Генриху флотом для его палестинской экспедиции. 
Исаак едва успел отправить к нему посольство, как был в 1195 году низвергнут с 
престола и ослеплен своим братом Алексеем III.
      Со времени последнего государственного переворота в Византии поведение 
Генриха VI стало еще более угрожающим. Устроив брак своего брата Филиппа 
Швабского с дочерью низложенного императора Исаака Ириной, он создал для 
первого некоторые права на Византию. В лице Генриха VI новый византийский 
император «должен был опасаться не только западного императора, наследника 
нормандских королей и крестоносца, но прежде всего также мстителя за 
низвергнутого Исаака и его семью». Подготовляемый Генрихом Крестовый поход имел 
целью столько же Константинополь, сколько Палестину. В его планы входило 
обладание всем христианским Востоком, включая Византию. Обстоятельства, как 
казалось, благоприятствовали его стремлениям: к Генриху прибыло посольство от 
правителя Кипра, прося императора дать ему королевский титул и выражая желание 
быть «навсегда человеком (т.е. вассалом) Римской империи» (homo imperii esse 
Romani). С подобной же просьбой о королевском титуле обратился к Генриху 
правитель Малой Армении (Киликии). Если бы Генриху удалось утвердиться в Сирии, 
то с помощью вассальных государств Кипра и Малой Армении он мог бы окончательно 
окружить Византийскую империю.
      В такой критический момент для Византии на сторону последней стал папа, 
прекрасно понимавший, что если мечта Штауфенов об универсальной монархии с 
включением в нее Византии осуществится, то папство осуждено будет на вечное 
бессилие. Поэтому папа прилагал все старания, чтобы удержать Генриха от 
завоевательных планов на Восточную империю, «схизматичность» которой в данном 
случае, повидимому, не смущала наследника Петра. Никогда, может быть, по 
мнению одного историка (Нордена), греческий вопрос не терял для папства почти 
совершенно религиозного характера и не представлялся исключительно вопросом 
политическим, как в настоящем случае. «Что могла значить для курии духовная 
победа, если таковая была бы куплена ценой политической ликвидации папства!» 
Для папства казалось второстепенным вопросом, будет ли Византия, как оплот 
против западного императорства, католическим или схизматическим государством, 
будет ли сидеть на византийском престоле законный греческий государь или 
узурпатор: главное было для папства конца XII века, чтобы византийское 
государство сохранило свою самостоятельность.
      Между тем Генрих отправил грозное послание Алексею III, подобное тому, 
какое раньше было отправлено Исааку. Алексей мог купить мир только за уплату 
Генриху громадной суммы; для этого он ввел во всем государстве особую подать, 
называвшуюся «аламанской» (??????????), ? снял драгоценные украшения с 
императорских гробниц в Константинополе. Лишь таким унизительным образом он мог 
купить мир своего страшного врага. В конце лета 1197 года Генрих прибыл в 
Мессину, чтобы лично п