оторой, по словам одного историка VI века, «нужно было бы говорить языком 
Фукидида, или даже еще более важным и красивым»237. Сирийский источник VI века 
так описывал радость, с которой декрет об отмене был встречен в Эдессе: «Весь 
город радовался, и они [жители] все надели белые одежды; все, большие и 
маленькие, несли зажженные свечи и курильницы, полные горящего ладана, и шли 
вперед с псалмами и гимнами, благодаря Господа и хваля императора, к церкви св. 
Сергия и св. Симеона, где они славили благую весть (the eucharist). Затем они 
вернулись в город и организовали радостный и веселый праздник, продолжавшийся 
всю неделю, и они приняли закон, что они должны отмечать этот праздник каждый 
год. Все ремесленники радовались, совершая омовения и празднуя во дворе самой 
большой церкви и во всех портиках (porticos) города».
      Объем собираемого в Эдессе хрисаргира составлял 140 фунтов золота каждый 
год238. Отмена этого налога давала особое удовлетворение церкви, ибо, изза 
того, что брался он и с доходов проституток, налог соответственно легализировал 
порок239.
      Конечно, отмена хрисаргира лишала казну значительного дохода, однако эта 
потеря была скоро компенсирована введением нового налога – «хрисотелии» 
(???????????), «налог золотом», или «налог в золоте», направленный на поддержку 
армии. Он тоже был тяжелым для бедных классов, так что вся финансовая реформа 
имела в виду скорее более регулярное распределение налогового бремени, чем его 
реальное облегчение240. Возможно, наиболее важной финансовой реформой Анастасия 
была отмена, по совету его верного префекта претория, сирийца Марина, системы, 
при которой городской совет (town corporations) (curiae) был ответствен за сбор 
налогов в городе; Анастасий передал эту обязанность должностным лицам, 
называемым виндиками (vindices), которых, вероятно, утверждал префект претория. 
Хотя эта новая система сбора налогов значительно увеличила доходы, в 
последующие годы она была изменена. При Анастасии, как кажется, гораздо более 
острой, чем когдалибо ранее, стала проблема заброшенной и необрабатываемой 
земли (the problem of sterile land). Бремя дополнительных налогов падало как на 
людей, не способных платить, так и на неурожайную землю. Собственники 
плодородной земли, таким образом, становились ответственными перед властями за 
полную уплату налогов. Это дополнительное обложение, называвшееся погречески 
«эпиболе» (???????) – т.е. надбавка, придача, была очень древним институтом, 
восходящим к птолемеевскому Египту. С особой суровостью его собирали во время 
правления Юстиниана Великого241. Анастасий издал также указ о том, что 
свободный человек, проживший в одном месте тридцать лет, становился колоном, т.
е. прикреплялся к земле, не теряя своей личной свободы и права владения 
имуществом.
      Время Анастасия отмечено также большой денежной реформой. В 498 году был 
введен большой бронзовый фолл (follis) с его мелкими номинациями. Новую монету 
приветствовали особенно бедные граждане, ибо медная монета в обращении стала 
редкой, была плохой по качеству и не имела указания ценности. Новую монету 
чеканили на трех монетных дворах, которые функционировали при Анастасии в 
Константинополе, Никомедии и Антиохии. Бронзовая монета, введенная Анастасием, 
оставалась образцом имперских денег до второй половины седьмого века242.
      К числу гуманных мер Анастасия надо отнести его указ запрещении борьбы с 
дикими зверями в цирках.
      Несмотря на то, что Анастасий нередко жаловал податные облегчения 
провинциям и городам, особенно восточным, ввиду их разорения, вызванного 
персидской войной, несмотря на крупные сооружения, требовавшие немало средств, 
как, например, Длинная стена, водопроводы, маяк в Александрии и т.д., 
государство к концу правления императора обладало солидной денежной наличностью,
 которую историк Прокопий, правда, очевидно, не без некоторого преувеличения, 
определяет в количестве 320.000 фунтов золота243, т.е. около 130–140 миллионов 
золотых рублей. Экономия Анастасия, конечно, сыграла свою роль в многосторонней 
и кипучей деятельности второго преемника Анастасия, Юстиниана Великого. Время 
Анастасия служит прекрасным введением в следующую, юстиниановскую эпоху.
      
Общие выводы
      
      Главный интерес вышеизложенной эпохи, начиная с Аркадия и кончая 
Анастасием (395–518), заключается в национальном и религиозном вопросах; причем 
относительно последнего надо всегда иметь в виду, что он неразрывно связан с 
вопросом политическим. Германское или, точнее, готское засилье, свившее себе 
прочное гнездо в столице, грозившее в конце IV века самому государству и 
осложненное арианством готов, было прекращено в начале V века при Аркадии, 
чтобы при новой, уже более слабой вспышке в половине V века быть окончательно 
сломленным во время Льва I. Новая гроза с севера со стороны остготов к концу 
века, обещавшая новые опасности Византии, прошла мимо нее, направившись при 
Веноне в Италию. Германский вопрос в восточной половине империи был решен в 
пользу правительства. В восточной половине империи также удачно был решен во 
второй половине V века другой национальный вопрос, гораздо меньшей остроты и 
важности, а именно вопрос об исаврийском засилье. Что же касается появления 
северных народов, болгар и славян, то последние в рассматриваемый период лишь 
начинали свои нападения в пределы империи, и по этим нападениям еще нельзя было 
судить о той первостепенной роли, которую вскоре славяне, а позднее болгары, 
будут играть в истории Византии. Время Анастасия есть введение в славянскую 
эпоху на Балканском полуострове.
      Религиозный вопрос в данное время распадается на два периода: 
православный до Зенона и монофизитский при Зеноне и Анастасии. Склонность к 
монофизитству Зенона и ясно выраженное монофизитство Анастасия могут быть 
оценены не только с вероисповедной точки зрения, но и с политической. К концу V 
века западная часть империи, несмотря на теоретическое признание ее единства, 
фактически ушла изпод ведения Констан