еркви были переданы никейцам.
      Перед Феодосием стоял вопрос об урегулировании отношений к еретикам и 
язычникам. Еще при Константине Великом католическая (т.е. вселенская) церковь 
(ecclesia catholica) противополагалась еретикам (haeretici). При Феодосии же 
отличие кафолика от еретика было окончательно установлено законом, а именно: 
под кафоликом стал разуметься сторонник никейской веры; представители других 
религиозных направлений были еретиками. Язычники (pagani) стояли особо.
      Объявив себя убежденным никейцем, Феодосий открыл ожесточенную борьбу с 
еретиками и язычниками; причем наказания, налагаемые на них, постепенно 
усиливались. На основании указа 380 г. только те, кто согласно апостольскому 
наставлению и евангельскому учению верят в единое Божество Отца, Сына и Св. 
Духа, должны называться кафолическими христианами; все же прочие, эти 
«сумасбродные безумцы», придерживавшиеся «позора еретического учения», не имели 
права называть свои собрания церквами и должны были подвергнуться строгим 
наказаниям184. Этим указом Феодосий, по словам одного исследователя, «первый из 
государей от своего лица, а не от лица Церкви, регламентировал кодекс 
христианских истин, обязательных для подданных»185. Несколько указов Феодосия 
запрещают еретикам все религиозные собрания публичного или частного характера; 
допускались только собрания приверженцев никейского символа, которым должны 
быть переданы церкви в столице и во всем государстве. Еретики подвергались 
серьезным ограничениям в гражданских правах, например в области завещаний, 
наследства.
      Желая внести мир и согласие в христианскую церковь, Феодосий созвал в 381 
году в Константинополе собор при участии лишь представителей восточной церкви, 
который известен под названием второго Вселенского собора. Ни об одном из 
вселенских соборов мы не имеем столь скудных известий; деяния (акты) его 
неизвестны. Он вначале не признавался даже Вселенским собором, и только на 
Вселенском соборе 451 года получил официально санкцию собора Вселенского. 
Главным вопросом второго собора в области веры был вопрос о ереси Македония, 
который, продолжая идти по пути дальнейшего развития арианства, доказывал 
творение Св. Духа. Собор, установив учение о единосущии Св. Духа с Отцом и 
Сыном и осудив ересь Македония (македонианство) и целый ряд других находившихся 
в связи с арианством ересей, подтвердил никейский символ об Отце и Сыне и 
добавил к нему часть о Св. Духе. Этим добавлением был утвержден догмат о 
равенстве и единосущии Св. Духа с Отцом и Сыном. Однако благодаря скудости и 
неясности известий об этом соборе в науке некоторыми западными учеными было 
высказано сомнение по поводу константинопольского символа, сделавшегося не 
только господствующим, но и официальным символом у всех христианских 
исповеданий, несмотря на всё разнообразие их догматики. Стали утверждать, что 
данный символ не принадлежал трудам второго собора, который не составлял и не 
мог составлять его, – что он является «апокрифом»; другие говорили, что символ 
был составлен или раньше, или после второго собора. Большинство же, особенно 
русские церковные историки, доказывает, что константинопольский символ был 
действительно составлен отцами второго собора, но стал особенно известным после 
победы православия на Халкидонском соборе.
      Второй же собор установил для константинопольского патриарха право чести 
в отношении римского епископа. Третий канон собора гласит: «Константинопольский 
епископ да имеет преимущество чести после римского епископа, так как 
Константинополь есть новый Рим». Итак, константинопольский патриарх занял среди 
патриархов второе место после римского епископа; с подобным отличием его не 
могли сразу согласиться другие, более древние восточные патриархи. Интересно 
отметить аргументацию третьего канона, который определяет церковный ранг 
константинопольского епископа гражданским положением города, как столицы 
империи.
      Избранный на константинопольскую епископскую кафедру Григорий Назианзин 
(Богослов), игравший видную роль вначале правления Феодосия в столице, не 
будучи в состоянии справиться с многочисленными враждовавшими на соборе между 
собой партиями, скоро вынужден был оставить кафедру и удалился с собора, а 
затем и из Константинополя. На его место был избран Нектарий, человек светский, 
не обладавший глубокими богословскими познаниями, но умевший ладить с 
императором. Нектарий и сделался председателем собора. Летом 381 года собор 
окончил свои заседания.
      Что касается отношения Феодосия вообще к духовенству, т.е. духовенству 
кафолическому (никейскому), то он сохранял, а иногда и расширял привилегии 
епископов и клириков в области личных повинностей, суда и т.д., дарованные им 
при предшествовавших императорах; причем он старался, чтобы подобные привилегии 
не отзывались вредно на государственных интересах. Так, одним эдиктом Феодосий 
наложил на церковь несение чрезвычайных государственных повинностей 
(extraordinaria munera)186. Причем был ограничен обычай, ввиду частых 
злоупотреблений, прибегать к церкви, как убежищу, спасавшему преступника от 
преследования власти; например, государственным должникам было запрещено искать 
спасения от долгов в храмах, а духовенству скрывать их187.
      Феодосий, стремившийся самовластно распоряжаться церковными делами и 
вообще успевавший в этом, столкнулся, однако, с одним из выдающихся 
представителей западной церкви, с епископом медиоланским Амвросием, изза 
избиения в Фессалонике. В этом многолюдном и богатом городе, благодаря 
бестактности начальника германцев, многочисленные отряды которых были там 
расквартированы, произошел мятеж населения, выведенного из себя насилием 
варваров. Германский начальник и многие германцы были перебиты. Разгневанный 
Феодосий, расположенный к германцам, которых он принимал в свои войска, 
отомстил Фессалонике кровавым избиением ее жителей, без различия пола и 
возраста; приводили в исполнение приказ императора германцы. Но этот ужасн