ст, – писал Гефкен179, – наполовину 
восточный человек, наполовину – ранневизантийский (Fruhbyzantiner)». Другой 
биограф сказал: «Император Юлиан представляется исчезающим и светлым явлением в 
нижней части горизонта, на котором уже исчезла звезда той Греции, которая была 
для него святой землей цивилизации, матерью всего прекрасного и красивого в 
мире, той Греции, которую он с сыновней и искренней признательностью называл 
своей истинной родиной»180.
      
Церковь и государство в конце IV века
      
      Феодосий Великий и торжество христианства.  При преемнике Юлиана Иовиане 
(363–364), убежденном христианине в никейском смысле, христианство было 
восстановлено. Но последнее обстоятельство не обозначало гонений против 
язычников, опасения которых, при вступлении на престол нового императора, 
оказались неосновательными. Целью Иовиана было установить в государстве порядок,
 существовавший до Юлиана. Была объявлена свобода совести. Он разрешил открыть 
языческие храмы и приносить жертвы. Несмотря на свои никейские убеждения, 
Иовиан не принимал принудительных мер против других церковных партий. 
Христианские изгнанники различных направлений вернулись из ссылки. Лабарум 
снова появился в войсках. Иовиан правил всего несколько месяцев, но его 
деятельность в области церкви оставила немалое впечатление, и христианский 
историк арианского направления, писавший в V веке, Филосторгий, отметил: 
«Иовиан восстановил в церквах прежний порядок, избавив их от всех оскорблений, 
какие нанес им Отступник»181.
      Иовиан внезапно умер в феврале 364 г. Его преемниками стали два брата – 
Валентиниан I (364–375) и Валент (364–378), которые разделили управление 
империей. Валентиниан стал правителем западной половины империи, Валенту 
доверили управлять восточной. Братья в делах веры придерживались разных 
направлений: в то время как Валентиниан был горячим сторонником никеизма, 
Валент был арианин. Но никеизм не делал Валентиниана нетерпимым, и в его время 
фактически существовала наилучшая, наиболее гарантированная свобода совести. В 
начале правления им был издан закон, «на основании которого каждому 
предоставлялась свободная возможность почитать то, что он имеет в душе»182. 
Язычество пользовалось полной терпимостью. Но несмотря на это Валентиниан целым 
рядом мер показал, что он был христианским государем; так, например, он 
восстановил привилегии, дарованные духовенству Константином Великим. По иному 
пути пошел Валент. Сделавшись сторонником арианского направления, он нетерпимо 
относился к другим христианам, и хотя его гонение не отличалось особой 
суровостью и систематичностью, тем не менее население восточной половины 
империи переживало при нем очень тревожные времена.
      Во внешних делах братьям пришлось вести упорную борьбу с германцами. 
Валент преждевременно погиб во время своей кампании против готов. На Западе 
Валентиниану I наследовали его сын Грациан (375–383) и одновременно 
провозглашенный войском сводный брат последнего, четырехлетний Валентиниан II 
(375–392). После же смерти Валента (378 г.) Грациан назначил августом Феодосия, 
которому поручил управление восточной половиной империи и Иллирик.
      Если не считать безвольного и юного Валентиниана II, не игравшего роли, 
но склонного к арианству, государство при Грациане и Феодосии совершенно 
определенно сошло с пути религиозной терпимости и перешло на сторону никейского 
символа. Особенно крупное значение имел в этом вопросе государь восточной 
половины империи Феодосий, прозванный Великим (379–395), с именем которого 
всегда связывается представление о торжестве христианства. При таком 
направлении о терпимости к язычеству не могло быть и речи.
      Фамилия Феодосия выдвинулась во второй половине IV века благодаря его 
отцу, также Феодосию, который был одним из блестящих полководцев на Западе во 
время Валентиниана I. До получения им высокого ранга августа Феодосий лишь 
слегка интересовался христианскими идеями, однако на следующий год после 
назначения он был крещен в Фессалонике епископом города Асхолием, сторонником 
никеизма.
      На долю Феодосия выпало две трудные задачи: 1) установить единство внутри 
империи, раздираемой религиозными смутами благодаря существованию 
многочисленных религиозных партий разнообразных направлений и 2) спасти империю 
от упорного натиска варваровгерманцев, а именно готов, которые ко времени 
Феодосия грозили самому существованию государства.
      Как известно, при предшественнике Феодосия на Востоке, Валенте, арианство 
играло преобладающую роль. С его смертью, особенно при временном до избрания 
Феодосия отсутствии власти, религиозные споры снова разгорелись и принимали 
иногда очень грубые формы. Особенно отзывались эти тревожные настроения 
Восточной церкви в Константинополе. Догматические споры, выйдя за пределы 
тесного круга духовенства, захватили все тогдашее общество, проникли в толпу, 
на улицу. Вопрос о природе Сына Божия, уже с половины IV века, с необыкновенной 
страстностью обсуждался повсюду: на соборах, в церквах, во дворце императора, в 
хижинах отшельников, на площадях и рынках. Григорий, епиксоп Нисский, не без 
сарказма пишет во второй половине IV века создавшемся положении следующее: «Все 
полно таких людей, которые рассуждают о непостижимых предметах, – улицы, рынки, 
площади, перекрестки; спросишь, сколько нужно заплатить оболов, – (в ответ) 
философствуют о рожденном и нерожденном; хочешь узнать о цене хлеба, – 
отвечают: Отец больше Сына; справишься, готова ли баня, – говорят: Сын 
произошел из ничего»183.
      При вступлении на престол Феодосия обстоятельства изменились. Прибыв в 
Константинополь, он предложил арианскому епископу отречься от арианства и 
примкнуть к никейству. Однако, епископ отказался исполнить волю Феодосия и 
предпочел удалиться из столицы за городские ворота, где и продолжил арианские 
собрания. Все константинопольские