нее и т.д. – все это подлежало строгой 
регламентации со стороны государства. Свободной торговли и свободного 
производства не существовало. Главным лицом, имевшим право вмешиваться лично 
или через своих представителей во внутреннюю жизнь цехов и регулировать их 
производство или торговлю, был столичный эпарх868.
      Материал о византийских цехах, сообщаемый Книгой эпарха, дает возможность 
провести интересную аналогию с цехами средневековой Западной Европы.
      От времени Льва VI существует более ста новелл, которые дают очень 
богатый материал для внутренней истории Византии в конце девятого и в начале 
десятого веков. Они еще не изучены и не использованы должным образом869.
      
«Властели» и «бедные»
      
      Законодательные работы Василия I и Льва VI вызвали на некоторое время 
оживление в юридической литературе Х и XI веков, выразившееся в том, что, с 
одной стороны, юристы занялись толкованием и комментированием Василик (такие 
толкования обычно называются схолиями), а с другой стороны, составлением 
разнообразных сокращенных изложений и руководств.
      Но Х век отмечен в высшей степени интересным явлением в области 
законодательной деятельности византийских императоров, которые целым рядом 
новелл должны были отозваться на один из самых острых вопросов 
социальноэкономической жизни той эпохи, а именно на вопрос о чрезмерном 
развитии крупного землевладения в империи в ущерб мелкому крестьянскому 
землевладению и свободной крестьянской общине.
      [В соответствующем месте русской версии (с. 319–320) после данного абзаца 
есть довольно большой текст, объясняющий возникновение и развитие крупной 
земельной собственности, начиная с Римской империи. В последующие издания этот 
отрывок А.А. Васильевым, по не вполне понятным причинам, не включался. Несмотря 
на то, что с современных позиций объяснения А.А. Васильева не полны и во многом 
устарели, ниже, в круглых скобках, следует этот текст, достаточно важный для 
характеристики взглядов известного византиниста. – Науч. ред.] 
      (Римская империя передала Византии две основные черты социального строя: 
господство крупного землевладения (латифундии) и колонат, или крепостное право. 
Представителям римского крупного землевладения, а именно куриалам и поссессорам,
 на Востоке соответствовали архонты и ктиторы. Обладая крупной земельной 
собственностью, поссессоры пользовались большим влиянием в городских куриях, 
что при существовании в первые века Римской империи муниципального устройства, 
заключавшего в себе некоторую долю местного самоуправления, давало им еще 
большую силу. Однако уже в IV веке обстоятельства изменились. Римское 
правительство, имея податные затруднения с обедневшими к тому времени городами, 
сделало куриалов ответственными за внесение полностью тем или другим городом 
требуемой суммы налогов, а когда куриалы стали стремиться избавиться от столь 
разорительных должностей, оно сделало городские должности наследственными в 
определенных фамилиях. Эти мероприятия привели к разорению многих 
представителей крупного землевладения. Позднее, уже в византийское время, 
муниципальный строй стал разлагаться под давлением центральной власти. Лев VI 
покончил с остававшейся еще тенью муниципального устройства, закрыв городские 
курии и подчинив города окончательно императорской власти[науч.ред.78].
      В эпоху иконоборчества, т.е. в VIII и IX веках, по всей вероятности, как 
было уже отмечено выше, в связи с крупными славянскими поселениями на 
грекоримской земле, в империи появились мелкие крестьянские землевладельцы, 
многочисленные крестьянские свободные общины; стала отмечаться свобода 
крестьянских переходов; в поместьях крупных землевладельцев земли иногда 
обрабатывалась не крепостными, а вольными людьми – половниками и десятинниками 
(мортитами). Императорыиконоборцы, направив отчасти свою борьбу против 
монастырского землевладения, также могли содействовать возрождению крестьянской 
собственности.
      В VIII веке и начале IX в Византии создавалась солидная сила в виде 
крестьянской общины и мелкого крестьянского собственника, могущая, как казалось,
 дать отпор притязаниям несколько ослабленного крупного землевладения, однако 
позже картина снова меняется.)
      Во время Македонской династии класс «могущественных» (???????), или 
магнатов [прежних архонтов и ктиторов, которых часто называют властелями, – 
выражением, заимствованным из славянского быта][науч.ред.79] снова значительно 
вырос. На другом полюсе находился класс «бедных» [или убогих][науч.ред.80] 
людей (???????), которых можно сопоставлять с бедными людьми (pauperes) 
средневековой Западной Европы, или с «сиротами» московского периода русской 
истории. Бедные люди Византийской империи были мелкими земельными 
собственниками и членами общин, которых тяжелые налоги и различные повинности 
заставляли обращаться за помощью к могущественным магнатам, отказываясь от 
своей свободы и независимости.
      Подобное, на первый взгляд, несколько неожиданное усиление властелей в Х 
веке отчасти может быть объяснено, особенно для Малой Азии, где в Х веке 
источники отмечают наибольшее число крупноземлевладельческих фамилий, 
результатами восстания Фомы в двадцатых годах IX века, о чем речь шла выше. 
Ожесточенность и продолжительность этого восстания были причинами разорения 
большинства мелких держателей и перехода их в руки богатых соседей. Но это лишь 
одна из предполагаемых причин. Вообще вопрос об усилении крупного землевладения 
в Византии в IX и Х веках еще в должной мере не разъяснен.
      Государи эпохи Македонской династии, по крайней мере, начиная с Романа I 
Лакапина (919–944) и кончая временем Василия II (976–1025), выступали 
энергичными борцами за дело мелкого землевладения и крестьянской общины против 
властелей. Причины такой борьбы императоров с крупным землевладением надо 
искать именно в чрезмерном увеличении последнего. Властели, располагая на своих 
обширных территори