г, который некоторое время спустя будет уже страшной грозой 
для восточной империи. Этим врагом были норманны.
      Первый значительный отряд норманнов прибыл в Италию в начале XI века по 
приглашению Мела, поднявшего восстание против византийского господства. Однако 
Мел и его норманнские союзники потерпели сильное поражение при Каннах, столь 
знаменитых победой Ганнибала во Вторую Пуническую войну. Войскам Василия II в 
этой победе оказали существенную помощь служившие в рядах византийского войска 
русские. Победа при Каннах настолько укрепила положение Византии в южной Италии,
 что император Михаил IV Пафлагонец в тридцатых годах XI века снарядил 
экспедицию для обратного отвоевания у арабов Сицилии под начальством 
знаменитого полководца Георгия Маниака, в войске которого участвовал 
скандинавский герой ГаральдГардрад и варягорусская дружина. Несмотря на успех 
кампании, который выразился, между прочим, в овладении Мессиной, византийское 
предприятие в конце концов не удалось, особенно потому, что Георгий Маниак, 
заподозренный в честолюбивых замыслах, был отозван820.
      Между тем норманны, пользуясь раздорами между Византией и римским 
престолом, приведшими, как известно, к окончательному разделению церквей в 1054 
году, и держа сторону Рима, медленно, но успешно продвигались в византийской 
Италии. В конце нашего периода, т.е. в середине XI века, среди норманнов в 
Италии начал выделяться энергичный Роберт Гуискар, или Гвискард, главная 
деятельность которого разовьется уже после прекращения Македонской династии.
      
Социальное и политическое развитие. Церковные дела
      
      Главным событием церковной жизни Византии за время Македонской династии 
является окончательное разделение церквей, восточной и западной, на 
восточноправославную и западнокатолическую, завершившееся после почти 
двухвековых споров в середине XI века.
      Первым делом основателя Македонской династии Василия I в церковной жизни 
империи было низложение патриарха Фотия и восстановление на патриаршем престоле 
низложенного при Михаиле III Игнатия. Этой мерой Василий надеялся укрепиться на 
только что приобретенном захватным путем троне, а именно: с одной стороны, он 
считал выгодным для себя жить в мире с папой; с другой стороны, желал угодить 
народу, среди которого, как он прекрасно знал, было очень много игнатиан, т.е. 
сторонников низложенного Игнатия. Император Василий и патриарх Игнатий в своих 
письмах к папе признавали силу и влияние последнего на дела восточной церкви. 
Император писал папе: «Отец духовный и божественно чтимый первосвященник! 
Ускори исправлением церкви нашей и через борьбу с несправедливостью даруй нам 
обилие благ, т.е. чистое единство, общение духовное, свободное от всякого спора 
и всякой схизмы. Церковь, единую во Христе, и стадо, повинующееся одному 
пастырю». Игнатий кончает свое полное уничижения перед папой письмо просьбой 
прислать в Константинополь папских викариев, чтобы «с ними добре и по 
надлежащему устроить церковь»; «мы примем их, – пишет Игнатий, – как Провидение 
Божие, являемое при посредстве верховного Петра и при посредстве вашего 
настояния»821. Для папства это был момент кажущегося торжества на Востоке. Папа 
Николай I не дожил до этой победы. Отправленные из Византии на его имя письма 
были получены уже его преемником Адрианом II.
      На соборах в Риме и затем, в присутствии папских легатов, в 
Константинополе (869) Фотий был низложен и вместе со своими сторонниками предан 
проклятию. На западе Константинопольский собор 869 года был признан Вселенским, 
каким и считается до настоящего времени.
      Если в отношении византийской церковной жизни империя, можно сказать, 
уступила папе по всем пунктам, то нельзя того же сказать о церковных делах в 
Болгарии, где, как было уже сказано выше, в конце правления Михаила III 
восторжествовало латинское духовенство. Но Василий I, несмотря на 
противодействие папских легатов и недовольство самого папы, добился того, что 
латинские священники были удалены из Болгарии, и болгарский царь Борис снова 
примкнул к восточной церкви. Последнее обстоятельство имело громадное влияние 
на дальнейшую историческую судьбу болгарского народа.
      Низложенный и преданный проклятию Фотий, живя в заточении и терпя 
многочисленные лишения, продолжал пользоваться прежней популярностью у своих 
сторонников, которые во время патриаршества Игнатия оставались преданными Фотию.
 Сам Василий, сознавая свою ошибку в отношении к Фотию, стал переходить на его 
сторону, начав с того, что возвратил Фотия из заточения, поселил его во дворце 
и поручил ему воспитание и образование своих детей. Поэтому, когда Игнатий в 
глубокой старости скончался, Василий предложил Фотию занять патриарший престол. 
Восстановление Фотия знаменовало собой начало новой политики по отношению к 
папе.
      В 879 году в Константинополе был созван собор, который по числу 
собравшихся иерархов и по общему великолепию обстановки превосходил даже 
некоторые из Вселенских Соборов. Этот собор, по словам одного историка, 
«представлял в целом поистине величественное явление, какого не видали со 
времени Халкидонского собора»822. Легаты папы Иоанна VIII присутствовали на 
соборе и не только должны были согласиться на снятие с Фотия осуждения и на 
восстановление с ним общения римской церкви, но и выслушали без возражения 
прочитанный на соборе Никеоцареградский символ веры без прибавления уже 
распространенного на Западе filioque. На последнем заседании собора папские 
легаты воскликнули: «Кто не признает Фотия священным патриархом и не будет 
иметь с ним общения, то жребий того да будет вместе с Иудой и да не будет тот 
причислен к христианам!». «Прославлением Фотия, – пишет