и несчастье на войне обычно зависит от доблести вождя: Велисария, который 
является главнейшей причиной победы над вандалами, доброе к нам божество 
заставило уйти далеко от пас. (45) Да и сами мы не раз побеждали вандалов и 
вследствие этого, уменьшив их силы, тем самым дали римлянам возможность 
одержать в войне с ними столь легкую и как бы готовую победу. (46) Теперь же мы 
надеемся победить и этого врага, если в бою проявим свою храбрость" 41. (47) 
Ободрив такими словами войско, вожди маврусиев начали наступление. В первое 
мгновение в римском войске произошло большое замешательство. (48) Лошади у них, 
не вынося рева и вида верблюдов, стали беситься и большинство их, сбросив с 
себя всадников, в беспорядке разбежалось. (49) Между тем маврусии, делая 
вылазки и метая бывшие у них в руках дротики произвели смятение в войске римлян 
и поражали их, в то время как те не могли ни защищаться, ни сохранять своих 
рядов. (50) Тогда, видя, что происходит, Соломон первый соскочил с коня, 
побудив других сделать то же самое. (51) Когда они спешились, он приказал всем 
сохранять спокойствие, выставить перед собой щиты и оставаться в рядах, 
принимая посылаемые врагами стрелы и копья, сам же, отобрав не менее пятисот 
воинов, стремительно обрушился на часть круга врагов. (52) Он приказал солдатам 
обнажить мечи и избивать находившихся тут верблюдов. (53) Тогда маврусии, 
занимавшие эту часть фронта, устремились в бегство. Те, кто был с Соломоном, 
убили около двухсот верблюдов, и как только эти верблюды пали, круг был 
римлянами прорван. (54) Они бегом устремились в середину круга, где находились 
жены маврусиев. Варвары же, пораженные страхом, укрылись на ближайшей горе. Они 
бежали туда в полном беспорядке, а римляне преследовали и избивали их. (55) 
Говорят, что в этом тяжелом для них бою у маврусиев погибло около десяти тысяч 
человек. Все их жены с детьми попали в рабство. (56) Тех верблюдов, которые 
остались целы, солдаты взяли в качестве добычи. Таким образом римляне со всеми 
трофеями возвратились в Карфаген с намерением отпраздновать победу.

XII. Пылая гневом, варвары вновь всем народом, не принимая во внимание ни пола, 
ни возраста, пошли войной против римлян и начали совершать набеги на населенные 
места в Бизакии, не щадя никого из встречных. (2) Только Соломон прибыл в 
Карфаген, как пришло известие, что варвары в большом количестве появились в 
Бизакии и разоряют все, что находится в этой области. Спешно подняв войско, он 
двинулся против них. (3) Достигнув Бургаона, где враги стояли лагерем, он 
несколько дней находился там, намереваясь вступить в сражение 42, как только 
маврусии спустятся на равнину. (4) Так как они неизменно оставались на горе, он 
отдал приказ и привел в боевую готовность все войско, но маврусии отнюдь не 
хотели вступать в битву с римлянами на равнине (ими уже владел неодолимый 
страх), они надеялись, что, находясь на горе, они легче пересилят их в сражении.
 (5) Гора Бургаон в основном отвесная и с восточной стороны совершенно 
неприступная. С западной же ее части есть удобный проход, идущий совсем отлого. 
(6) Там поднимались два очень высоких утеса, а между ними было совсем узкое 
ущелье, трудно даже сказать какой глубины. (7) Вершину горы варвары оставили 
пустой, не предполагая, что оттуда им что-то может грозить. Равным образом и у 
подножия горы они оставили незащищенным то место, где Бургаон более всего 
доступен. (8) Сами же они стали лагерем посредине с тем, чтобы, если враги, 
поднимаясь, начнут сражение, они, находясь выше их, могли бы поражать их сверху.
 (9) На горе у них было много лошадей, приготовленных либо для бегства, либо, 
если удастся победить, для преследования.

(10) Видя, что маврусии явно не желают сражаться на равнине, и вместе с тем 
заметив, что римское войско, сторожа их в этой пустынной области, уже проявляет 
неудовольствие, Соломон стал спешить вступить с врагами в открытый бой на самой 
горе Бургаон. (11) Понимая, что его воины поражены тем, что численность врагов 
в сравнении с предшествующим сражением во много раз увеличилась, он, созвав 
войско, сказал следующее: (12) "Страх, который враги испытывают перед вами, не 
требует никакого иного обличителя, он сам изобличает себя, добровольно приводя 
доказательства. (13) Вы видите, что враги, собрав столько десятков тысяч 
человек, не осмеливаются спуститься на равнину и вступить с нами в бой; они уже 
не полагаются на себя, но затаились, защищаясь труднодоступностью этой 
местности. (14) Поэтому говорить вам что-то теперь, чтобы ободрить вас, я 
считаю излишним. Тех, кому и их подвиги, и слабость врага придают смелость, 
думаю, нет никакой нужды побуждать словами. (15) Следует только напомнить, что 
если для нас счастливо окончится и это столкновение, то после того, как 
побеждены вандалы, а сами маврусии будут вынуждены испытать ту же судьбу, нам 
предстоит, оставив всякие помыслы о войне, наслаждаться всеми благами Ливии. 
(16) А чтобы враги не поразили нас сверху и чтобы мы не понесли какого-либо 
ущерба из-за особенностей местности, я приму свои меры". (17) Сделав такое 
увещание, Соломон приказал Феодору, командовавшему отрядом экскувитов (так 
римляне называют стражников), взять тысячу человек и несколько знамен и поздно 
вечером тайно подняться по восточному склону Бургаона, где подъем на гору 
особенно труден и путь почти непроходим. При этом он приказал, чтобы они, когда 
почти достигнут вершины горы, тихо провели там оставшуюся часть ночи, с 
восходом же солнца сверху показались врагам, и, подняв знамена, ударили на них. 
(18) Он [Феодор] так и поступил. Уже глубокой ночью он прибыл к назначенному 
месту, пройдя по крутизнам ближайшей скалы незамеченным не только маврусиями, 
но даже и всеми римлянами. (19) На словах же их послали как передовой 
сторожевой отряд, чтобы никто извне не смог подойти к лагерю и причинить ему 
вред. А ранним утром Соломон со всем войском стал подниматься по подножию 
Бургаона против врагов. (20) Когда начало светать и враги были видны совсем