Византием он был во вражде. (8) Сын Аркадия Феодосий послал против этого Иоанна 
большое войско под начальством Аспара 26 и Ардавурия 27, сына Аспара; он лишил 
Иоанна власти и передал царскую власть Валентиниану, совсем еще мальчику. (9) 
Валентиниан, захватив Иоанна живым, велел отправить его на ипподром Аквилеи, 
отрубить ему одну руку, провезти его перед народом посаженным на осла и, 
заставив испытать множество оскорблений от слов и действий мимов казнил. Так 
Валентиниан получил власть над Западом. (10) Его мать Плацидия вырастила и 
воспитала этого василевса в распущенной неге и роскоши, и поэтому он с детства 
предавался всяким порокам. (11) Он по большей части общался со знахарями и с 
теми,кто гадает по звездам; он безумно предавался любовным связям с чужими 
женами, ведя беззаконный образ жизни, хотя жена его была исключительной 
красавицей. (12) Поэтому он не только не вернул державе что-либо из того, что 
было раньше отторгнуто, но и потерял Ливию, да и сам погиб. (13) Когда же он 
умер, то его жена и дети оказались пленниками. Несчастие, постигшее Ливию, 
произошло следующим образом.

(14) Было два римских полководца, Аэций 28 и Бонифаций 29, оба исключительной 
доблести и по опытности в военном деле не уступавшие никому из своих 
современников. (15) Хотя они не имели согласия в том, как вести государственные 
дела, оба они были одарены таким величием духа и такими выдающимися качествами, 
что если бы кто назвал того или другого "последним из римлян", он бы не ошибся. 
Ибо вся римская доблесть оказалась сокрытой в этих мужах. (16) Одного из них, 
Бонифация, Плацидия назначила главнокомандующим всеми военными силами в Ливии. 
Это было не по душе Аэцию, однако, он не подал виду, что ему это не нравится. 
Их вражда еще не обнаруживалась, но была скрыта под личиной приязни. (17) Когда 
Бонифаций оказался уже далеко, Аэций оклеветал его перед Плацидией, говоря, что 
он хочет незаконно захватить власть над Ливией, отняв у нее и у василевса всю 
эту область; он говорил, что ей самой нетрудно убедиться в справедливости его 
слов: если она вызовет Бонифация в Рим, он ни в коем случае к ней не явится. 
(18) Когда Плацидия это услышала, ей показалось, что Аэций говорят верно, и она 
так и поступала. Аэций же, предупредив ее, тайно написал Бонифацию, что мать 
василевса злоумышляет против него и хочет его погубить. (19) Ои утверждал, что 
есть у него и серьезное доказательство, а именно то" что очень скоро Бонифаций 
будет без всякой причины отозван в Рим. Вот что гласило письмо. (20) Бонифаций 
не пренебрег тем, что было в нем написано, и когда вскоре явились к нему 
посланники, чтобы позвать его к василевсу, он отказался повиноваться василевсу 
и его матери, никому не сказав о предупреждении Аэция. (21) Услышав такой ответ,
 Плапидия стала считать Аэция в высшей степени преданным государю, и начала 
обдумывать, как ей поступить с Бонифацием. (22) Тот же, понимая, что не может 
противиться василевсу и в то же время, если он вернется в Рим, ему не ждать 
пощады, стал размышлять, как бы ему заключить, насколько возможно, соглашение с 
вандалами, которые, как было сказано раньше, поселились в Испании, недалеко от 
Ливии. (23) В это время Годигискл уже умер, и власть перешла к его сыновьям, 
Гонтарису 30, рожденному от законной его супруги, и Гизериху 31-его побочному 
сыну. (24) Первый, однако, был еще мальчиком и не обладал большой мощью, 
Гизерих же прекрасно знал военное дело и был необыкновенным человеком. (25) И 
вот Бонифаций, послав в Испанию самых близких своих людей, пришел к соглашению 
и с тем, и с другим сыном Годигискла с условием полного равенства, т. е. чтобы 
каждый из них, получив треть Ливии, самостоятельно управлял своими подданными; 
если же кто пойдет на них войной, они должны были общими силами отражать 
нападающих. (26) На основании этого договора, вандалы, перейдя через переправу 
в Гадире, прибыли в Ливию 32; впоследствии на их месте в Испании поселились 
визиготы.

(27) В Риме друзья Бонифация, зная его характер и видя странность этого 
поступка, оказались очень удивлены тем, что Бонифаций захотел стать тираном; 
некоторые из них по приказу Плацидии отправились в Карфаген. (28) Там, 
встретившись с Бонифацием, они увидели письмо Аэция и, услышав эту историю, со 
всей поспешностью вернулись в Рим и рассказали Плацидии, почему Бонифаций так 
поступил по отношению к ней. (29) Они была поражена, но не причинила Аэцию 
никакого вреда, даже не упрекнула его за поступок, принесший вред царскому дому,
 поскольку он имел великую силу, а государство в это время было уже в очень 
тяжелом положении. Друзьям же Бонифация она рассказала о данном ей Аэцием 
совете и клятвенно просила их, чтобы они, если возможно, убедили Бонифация 
вернуться на родину и не допустить, чтобы Римская держава лежала под пятою 
варваров. (30) Когда Бонифаций узнал об этом, он раскаялся в своем поступке и в 
своем соглашении с варварами и стал умолять их, давая им тысячу обещаний, уйти 
из Ливии. (31) Но вандалы не соглашались на его просьбы; напротив, считали себя 
оскорбленными. Бонифацию пришлось вступить с ними в сражение, но, побежденный, 
он вынужден был удалиться в Гиппонерегий 33, укрепленный город, расположенный в 
Нумидии. (32) Вандалы под предводительством Гизериха стали здесь лагерем и 
начали осаду; Гонтарис к этому времени уже умер. (33) Говорят, что он был 
умерщвлен братом. Но вандалы отвергают эти утверждения, говоря, что Гонтарис в 
битве с германцами был захвачен и посажен ими на кол и что Гизерих, будучи уже 
единодержавным вождем, привел вандалов в Ливию. (34) Это я слышал и от самих 
вандалов, передававших события в таком виде. Прошло немало времени, и так как 
вандалы ни силой, ни по соглашению не могли захватить Гиппонерегий, они, 
страдая от голода, сняли осаду. (35) Немного времени спустя Бонифаций и 
находившиеся в Ливии римляне, поскольку к ним из Рима и Византия прибыло 
большое войско под предводительством Аспара, решили вновь вступить в бой.