некогда в Иерусалиме Христос добровольно принял казнь. Еще в давние времена 
его тайно доставил сюда какой-то сириец. (15) Древние жители города, веря, что 
он станет великим заступником и им, и городу, сделали для него деревянный ящик 
и положили его туда, а ящик украсили большим количеством золота и драгоценными 
камнями и передали на хранение трем священнослужителям для того, чтобы они со 
всей тщательностью его охраняли, выставляя ежегодно на один день для всеобщего 
поклонения. (16) И вот тогда народ Апамеи, узнав, что на него идет мидийское 
войско, страшно перепугался. Прослышав, что Хосров совершенно не держит данного 
им обещания, они явились к первосвященнику города Фоме и стали просить его 
показать им дерево от креста, чтобы, поклонившись ему в последний раз, умереть. 
(17) Тот так и сделал. Тогда произошло невероятное зрелище, превосходящее любой 
рассказ. Священнослужитель, обнося [вокруг всех], показывал это дерево, а над 
ним носилось огненное сияние, и часть потолка, находившаяся над ним, блистала 
светом намного сильнее обычного. (18) Вместе с идущим по храму священником 
перемещалось и сияние, а на потолке над ним все время сверкал ореол. (19) Народ 
Апамеи в радости от такого зрелища преисполнился восхищения, возрадовался и 
проливал слезы, и уже все возымели надежду на спасение. (20) Фома, обойдя весь 
храм, положил дерево креста в ящик и закрыл его. Тотчас же сияние прекратилось. 
Узнав, что войско неприятелей подошло совсем близко к городу, он с большой 
поспешностью отправился к Хосрову. (21) Когда тот спросил у священнослужителя, 
не хотят ли апамейцы со стен сопротивляться мидийскому войску, Фома ответил, 
что ничего подобного никому из людей не приходило в голову. (22) "Так вот,- 
сказал Хосров,- примите меня с немногими людьми в город, открыв все ворота". 
(23) Священник сказал: "Для того я и прибыл сюда, чтобы пригласить тебя". И вот 
все персидское войско, раскинув шатры, расположилось лагерем возле стены.

(24) Хосров, отобрав среди персов двести самых лучших воинов, въехал с ними в 
город. Когда он оказался по ту сторону ворот, он без колебаний нарушил договор, 
заключенный с послами, и приказал епископу дать ему не только тысячу либр 
серебра и не в десять раз больше этого, но все сокровища, которые там были, все 
золото и серебро, имевшееся там в большом количестве. (25) Думаю, что он не 
замедлил бы обратить в рабство весь город и разграбил бы его, если бы 
Божественное Провидение явно не удержало его от подобного намерения. (26) 
Настолько корыстолюбие заполнило его душу и жажда славы извратила его ум. (27) 
Великой славой он считал порабощать города, совершенно не обращая внимания на 
то, что он поступает так с римлянами, нарушая все договоры и соглашения. (28) 
Такой образ мыслей Хосрова подтвердился тем, как он, совершенно предав забвению 
заключенные соглашения, обошелся с городом Дарой во время своего возвращения 
назад 73, а также тем, что он немного позднее уже во время мира совершил по 
отношению к жителям Каллиника, о чем я расскажу несколько позже 74. (29) Когда 
Хосров забрал все сокровища и Фома увидел его, опьяненного обилием богатств, он 
вынес ему крестное дерево вместе с ящиком, открыл его и, показав это дерево, 
сказал: "О могущественный царь, только одно это осталось мне из всех богатств. 
(30) Этот ящик, украшенный золотом и драгоценными камнями, я не буду жалеть, 
если ты возьмешь его вместе со всеми другими, богатствами, но вот это 
спасительное и чтимое нами дерево я прошу и умоляю тебя дать мне". Так сказал 
священнослужитель, и Хосров исполнил его просьбу.

(31) Затем, побуждаемый честолюбием, он приказал народу собраться на ипподроме, 
а возницам - проводить свои обычные состязания. (32) И сам он явился туда, горя 
желанием посмотреть, как это делается. Поскольку он давно слышал, что василевс 
Юстиниан очень любит цвет венетов [голубых] 75, он и здесь, желая идти против 
него, решил предоставить победу прасинам [зеленым]. (33) Возницы, начав от 
барьера, приступили к состязаниям, и по какой-то случайности одетому в цвет 
венетов удалось, проскользнув, несколько выдвинуться вперед. Сразу за ним, 
колесо в колесо, следовал одетый в цвет прасинов. (35) Посчитав, что это 
сделано нарочно, Хосров разгневался и, угрожая, закричал, что нельзя, чтобы 
кесарь опередил других; он приказал оказавшимся впереди сдержать лошадей и 
держаться позади до конца состязания. Когда было сделано, как он повелел, то 
победа с виду как бы досталась Хосрову и партии прасинов. (36) Тут к Хосрову 
явился некий апамеец и пожаловался на одного перса, который, войдя к нему в дом,
 изнасиловал его дочь девственницу, (37) Услышав это, Хосров вскипел гневом и 
приказал привести к себе этого человека. Поскольку тот был уже здесь, он 
приказал посадить его в лагере на кол, (38) Узнав об этом, народ поднял громкий 
крик, изо всех сил прося разгневанного царя простить этого человека. Хосров 
обещал им простить этого мужа, но немного времени спустя тайно все же посадил 
его на кол. Совершив все это, он затем со всем войском отправился назад.

XII. Когда он прибыл в город Халкиду, отстоящий от города Верой на восемьдесят 
четыре стадии 76, он вновь впал в некое беспамятство относительно того, о чем 
было договорено, и, расположившись лагерем недалеко от стен города, послал 
Павла, чтобы он пригрозил жителям Халкиды, что город будет взят осадой, если 
они не заплатят выкуп за свое спасение и не выдадут воинов, сколько их там есть,
 вместе с их предводителем. (2) Жители, Халкиды, обуреваемые страхом перед тем 
и другим царем, клятвенно заверили, что никаких солдат у них нет, хотя сами 
спрятали их и архонта Адонаха по всяким комнатушкам, чтобы они не попадались на 
глаза неприятелям. С трудом собрав два кентинария золота, так как город был не 
очень богатым, отдали их Хосрову в качестве выкупа и тем самым спасли и город, 
и самих себя. (3) Отсюда Хосров не пожелал возвращаться той же дорогой, которой 
пришел, но решил перейти Евфрат и награбить как можно больше денег в