[на-крест], одни прямо, другие поперек, так, чтобы отверстия посередине 
соединений у обеих решеток совпадали друг с другом. Из каждого соединения 
выдается острие, совершенно похожее на широкий шип. Поперечные брусья 
прикрепляют к той и другой решетке, причем верхнюю часть решетки на шарнирах 
они спускают на половину высоты стены, нижнюю же половину прислоняют к воротам. 
Когда враги подходят очень близко к воротам, то назначенные для этого люди, 
взявшись за края верхней решетки, сталкивают ее, и она, внезапно упав на близко 
подошедших к 
[89]проходам, легко убивает всех, кого бы она ни захватила. Вот что делал 
Велизарий.

22. Готы в восемнадцатый день осады при восходе солнца под начальством Витигиса 
двинулись к укреплениям для штурма. Необычный вид двигающихся башен и таранов 
поразил всех римлян, Велизарий же, видя войско неприятелей двигающимся со всеми 
этими машинами, смеялся и приказывал воинам держаться спокойно и ни в коем 
случае не вступать в сражение, пока он сам не даст знака. Что вызвало его смех 
в данный момент, он не объяснил, но впоследствии это стало понятным. Римляне же,
 предполагая, что он смеется иронически, бранили его и называли бесстыжим и 
были очень недовольны, что он не посылает своих войск против все ближе и ближе 
подходящих неприятелей. Когда готы были уже около рва, то Велизарий, сам первый 
натянув лук, поразил одного из готов, одетого в панцирь и командовавшего 
отрядом, попав ему в шею. Получив смертельную рану, он упал навзничь, а римский 
народ поднял ужасный и неслыханный крик, полагая что ему послано самое 
счастливое предзнаменование. Вторично Велизарий пустил стрелу, и вновь 
случилось то же самое; на стенах поднялся еще более сильный крик, и римляне 
считали, что враги уже побеждены. Тогда Велизарий дал приказ по всему войску 
пустить в ход все метательные орудия, тем же, которые были около него, он велел 
стрелять только в быков. Все быки были тотчас же перебиты, и враги уже не могли 
дальше двигать башни и задержанные в разгаре наступления не в состоянии были 
придумать чего-либо другого. Таким образом, выяснилась предусмотрительность 
Велизария, не пытавшегося задержать врагов, когда они были сравнительно далеко, 
и стало ясно, что он смеялся над глупостью варваров, которые столь 
неосмотрительно питали надежды, что они подведут быков до самых неприятельских 
стен. Вот что было около Саларийских ворот. Отбитый здесь Витигис оставил в 
этом месте большой отряд готов, поставил его в виде очень глубокой фаланги и 
приказал начальникам ни в коем случае 
[90]не делать нападения на укрепления, но, оставаясь в рядах, посылать тучи 
стрел на бойницы и не давать Велизарию никакой возможности посылать помощь к 
другой части укреплений, где он сам собирался произвести нападение с более 
многочисленным войском. Таким образом, с большим войском он двинулся к той 
части укреплений по соседству с Пренестинскими воротами, которую римляне 
называли «Вивариум», и где стена была наиболее доступна для захвата. Там уже 
находились другие заготовленные башни, тараны и много лестниц.

В это время велось готами другое наступление на Аврелиевы ворота следующим 
образом.

За Аврелиевыми воротами была могила римского императора Адриана; она отстояла 
от укреплений приблизительно на полет камня, это было замечательное сооружение. 
Сделано оно было из паросского мрамора, и камни были плотно пригнаны один к 
другому, не имея внутри никакой скрепы. Его четыре стороны были все одинаковы, 
и каждая имела в ширину расстояние на полет камня, высота же его превосходила 
высоту городских стен. Наверху стояли удивительные статуи, сделанные из того же 
мрамора, изображавшие людей и коней. Эту могилу еще в прежние времена (казалось,
 что это пристроенное к городу укрепление) при помощи двух стен, проведенных до 
нее от укреплений, соединили с ними и сделали как бы частью стен. Она, казалось,
 была высокой башней, выдвинутой впереди прилегающих к ней ворот. Таким образом,
 она была очень сильным укреплением. Начальником для охраны в этом месте 
Велизарий поставил Константина и поручил ему же заботу об охране прилегающей 
стены, имевшей гарнизон слабый и незначительный. Так как в этом месте труднее 
всего было захватить укрепления, так как река протекала у самых стен, Велизарий,
 полагая, что здесь не будет никакого нападения, оставил здесь незначительный 
гарнизон и, так как у него воинов было мало, он направил все главные силы в 
более важные места. В начале этой осады войско императора 
[91]в Риме состояло самое большее из пяти тысяч человек. Константин, так как 
ему было дано звать, что враги пытаются перейти через Тибр, боясь за ту часть 
укреплений, спешно сам с небольшим числом воинов двинулся на помощь, а большей 
части гарнизона он поручил охранять ворота и могилу. В это время готы бросились 
на приступ Аврелиевых ворот и могилы Адриана, не имея никаких машин, неся лишь 
с собой огромное количество лестниц, вооружившись стрелами и копьями и полагая, 
что этим они легче поставят в затруднение врагов и вследствие их 
малочисленности без труда победят здесь оставленный гарнизон. Они шли, выставив 
перед собою большие четырехугольные щиты, ничуть не меньше, чем плетеные щиты 
персов, и хотя они были очень близко от неприятелей, им удалось незаметно 
подойти к ним. Их прикрывала галерея, которая прилегала к храму апостола Петра. 
Внезапно появившись оттуда, они тотчас приступили к делу, так что стороживший 
отряд не был в состоянии пустить в дело так называемую балистру (эти машины 
посылают стрелы только по фронту), не мог защищаться от наступающих при помощи 
метательных стрел и копий, так как ему в этом мешали большие щиты. Так как готы 
производили сильный натиск, посылая тучи стрел на верх укреплений, и уже