стараться спасти для римлян остров. Но когда он назначил Либерия начальником 
этого флота, он тотчас опять стал раздумывать. Либерии был человеком уже в 
очень преклонных годах и совершено неопытным в военном деле. Отпустив Артабану 
все его вины и все обвинения против него и назначив его начальником всех 
фракийских войск, он тотчас же послал его в Сицилию, дав небольшое войско и 
поручив принять от Либерия отправленный вместе с ним флот, а Либерия отозвал в 
Византию. Своего племянника Германа он назначил полномочным вождем для того, 
чтобы вести войну против Тотилы и готов. Войско ему он дал небольшое, но денег 
дал значительную сумму и поручил ему собрать возможно более крупные силы во 
Фракии и Иллирии и со всей поспешностью двигаться в Италию. Он приказал вместе 
с ним двинуться в Италию и эрулу Филемуту со своими отрядами, и Иоанну, бывшему 
зятем Германа и племянником Виталиана 
[324](назначенный начальником иллирийских войск, он имел там свое пребывание).

Тогда Германа охватило великое честолюбие, он захотел увенчать себя победой над 
готами, чтобы за ним в будущем осталась слава, что для Римской империи он 
сохранил Ливию и Италию. Когда в прежнее время Стоза стал узурпатором власти в 
Ливии и очень сильно упрочил за собой власть над нею, то Герман, посланный 
императором, победив сверх ожидания в открытом бою восставших, прекратил этот 
незаконный захват власти и вновь возвратил Ливию под владычество римлян, как 
мной рассказано в прежних книгах (IV [II], гл. 16). И теперь, когда дела в 
Италии пришли в такое критическое положение, как я только что рассказал, он 
хотел приобрести себе и здесь великую славу за то, что покорив Италию, он 
вернул ее под власть императора. Прежде всего (так как у него давно уже умерла 
жена по имени Пассара) он взял себе е законные жены Матазунту, дочь Амалазунты 
и внучку Теодориха, так как Витигис уже умер. Он надеялся, что если вместе с 
ним при войске будет она в качестве его жены, то готы естественно постыдятся 
поднять оружие против нее в память владычества Теодориха и Аталариха. Затем, 
тратя большие деньги, полученные от императора и не щадя никаких личных средств,
 он неожиданно для всех собрал в самое короткое время большое войско из очень 
воинственных людей. Дело в том, что римляне, как люди опытные в военном деле, 
покинув без внимания многих начальников, у которых они были их личными 
копьеносцами и щитоносцами, последовали за Германом как из самой Византии, так 
и из Фракии и Иллирии. Большую энергию в этой вербовке проявляли сыновья 
Германа, Юстин и Юстиниан, которых, уходя на войну, он взял с собой. С 
разрешения императора он набрал себе некоторые отряды и из регулярной конницы, 
находившейся во Фракии. Также многие из варваров, которые жили около реки Истра,
 привлеченные славой имени Германа, явились сюда и, получив крупные суммы денег,
 соединились с римским войском. Стекались 
[325]сюда и другие варвары, собираясь со всех концов земли. И король 
лангобардов, имея готовыми тысячу тяжело вооруженных воинов, обещал немедленно 
их прислать.

Когда слухи об этом, даже превосходя действительность, стали достигать Италии 
(а в человеческих делах всегда так бывает, что молва, чем дальше, тем больше 
растет), готы отчасти испугались, отчасти почувствовали себя в безвыходном 
положении, если им придется воевать с потомками Теодориха. И римские воины, 
которые принуждены были против воли быть в рядах готов, отправив к Герману 
посла велели ему дать знать, что как только они увидят, что он явился в Италию 
и что его войско стало там лагерем, они без промедления всеми средствами 
постараются соединиться с ними. Ободренные всем этим, воины императора в 
Равенне, а также и в других городах, которые еще удалось их удержать в своей 
власти, воспрянули надеждами, почувствовали новую силу и решили со всей 
тщательностью охранять эти места для императора Также к те, которые раньше с 
Вером или с другими вождями, вступая с Брагами в открытый бой, были побеждены 
при столкновении с неприятелями и бежали и теперь поодиночке скитались, кто где 
мог, когда они услыхали, что этим путем идет Герман, собрались все в Истрии и, 
поджидая его войска, не предпринимали ничего. В это время, так как наступал 
срок, условленный между ним и Диогеном относительно Центумцелл, Тотила послал к 
нему и велел согласно договору сдать город. Но Диоген ему ответил, что он уже 
не уполномочен это сделать, так как он слыхал, что полномочным военачальником в 
этой войне назначен Герман и что он ее своим войском находятся недалеко; что 
касается заложников, то он желает получить обратно своих, возвратив тех, 
которых он получил от готов Отпустив тех, которые были ему присланы, он 
усиленно наблюдал за охраной города, с нетерпением ожидая Германа с его войском.
 Вот в каком положении были здесь дела. Окончилась зима, и с ней кончился и 
пятнадцатый год (
549-550) войны, которую описал Прокопий, 
[326]

40. Пока Герман собирал свое войско в Сардике, городе Иллирии, и приводил его в 
порядок, заготовляя усиленно все, что нужно было для войны, огромная толпа 
славян, какой никогда раньше не бывало, явилась на римскую территорию Перейдя 
реку Истр, они подошли к городу Наису. Когда немногие из них, отделившись от 
войска стали блуждать в одиночку по этим местам, некоторые из римлян захватили 
их и связав, стали допытываться, чего ради это войско перешло через Истр и что 
они собирались сделать. Славяне твердо заявили, что явились сюда, чтобы осадить 
и взять Фессалонику и города вокруг нее. Когда об этом услыхал император, он 
пришел в большое беспокойство и тотчас приказал Герману отложить поход на 
Италию и защищать Фессалонику и другие города и отразить, насколько он сможет,