| |
о
вней неведомых ему прежде
голосов! Сказал
Хирон: -- Встань, слепой. Пойди навстречу своим глазам.
Встал Феникс и пошел на голос.
Он шел, а зелено-золотая муха кружилась, жужжала перед его- лицом,
вглядываясь так любопытно, назойливо и жадно всеми своими мушиными глазами
вглазницы слепого, в их свежие язвы меж струпьев век. Сердилась
суетливаямуха: так много хлопот в жизни у зелено-золотой мухи. И знать ей
хотелось,
иурвать ей хотелось: ведь мухе
нужно! Вложил Хирон в глазницы Феникса глаза и повернул его опять
лицом
к
солнцу: -- Смотри, Феникс.
И когда веселый солнечный луч кинулся шаловливо к глазам слепого,
откусил Хирон осколком кристалла кончик луча, расщепил тот кончик надвое
ивпустил в оба глаза слепцу по лучику-отщепку. Заиграли
золотыепесчинки-искорки в глазу. Заголубел эмалью опал с бирюзою, засиял
сапфир,
напились лучики-отщепки вина и амброзии, опьянели, ударились о кристаллики,
что вложил в ямки Хирон, и кинулись опрометью из глаз обратно к солнцу,
перепутав пути.
И тут вскрикнул
Феникс: -- Ушла тьма от меня, Хирон! Я тебя вижу. Я прозрел.
НоХирон-врачеватель снова покачал головой, как прежде, и, смахнув с
крупаконским хвостом зелено-золотую муху,
сказал: -- Еще рано. Это твой глаз видит солнце, а ты сам еще солнце не
видишь.
Не вошло оно в твое сердце, не осталось там горячим лучом. Только
любящийсолнце зряч. Но можно прожить и так, полузрячим. Чтобы стать зрячим,
научисьлюбить солнце, как любит солнце Асклепий.
Улыбнулся мальчик-бог, победитель Железного Вепря, в ответ на
словаХирона. Обнял конскую ногу бессмертного кентавра, прижался к ней
и,
запрокинув назад голову,
сказал: -- Да, отец, я и змейка -- мы любим солнце. И огромный Хирон,
сынКрона, поднял человеческой ладонью мальчика с земли и посадил его себе
наконскую спину. А потом так весело заржал человечьим ртом ему в утеху и
пошелширокой иноходью с богом-ребенком на спине туда, вверх по тропе, в леса
илуговины Пелиона. Тут крикнул Меланиппе
Актеон: -- Поскачем и мы, Меланиппа!-- и положил ей на спину ладонь,
на
томесто, где ямка у конского крупа.
Сверкнули друг на друга глазами искоса Меланиппа и Актеон и
взялиброском с места вскачь. Славный бросок, Хиронов! А вслед за ними
вдогонкусорвались две птицы с дерева, а за птицами -- два Ветра. Да где
им! Разошлись герои и гости кто куда. Один Феникс остался на поляне.
Опустился он одиноко на траву под платаном-исполином и задумался. Видят
мирглаза, да не так видят его, как прежде, а еще и по-иному: невидимое
видят;не одну простую правду видят, но и правду чудес. Верно, эти чудо-глаза --
непросто глаза. Но зачем ему видеть невидимое? Не титан он, не бог.
Лучше видеть мир попросту, как все зрячие.
И снова задумался прозревший Феникс.
Сказание о двух корнях
познания
Медленно ступал Хирон с мальчиком-богом на конской спине. Он
пытливовглядывался в травы и часто останавливался, ощупывая ногой почву.
-- Что ты ищешь, отец?-- спросил Асклепий.
-- Я ищу целебные корни.
И вот, осторожно копнув копытом землю, вырвал он рукой из
землимохнатое растение.
-- Один корень я нашел,-- сказал Хирон,-- найдем и второй.
Вскоре в тенистом, глухом месте вырвал он еще один корень. Стряхнув
скорней землю и омыв их в ключе, поскакал Хирон к самой вершине Пелиона,
держа оба корня в руке.
Один корень был черен и короток, другой был белый и длинный.
На вершине Пелиона соскочил Асклепий со спины бессмертного кентавра,
иоба присели на дерн -- кентавр Хирон и мальчик-бог Асклепий.
Неведомая Асклепию притягательная сила исходила от корней в
рукахХирона, и жадно-любопытно смотрел на них мальчик-бог.
-- Вкуси от него,-- сказал Хирон и протянул Асклепию белый корень.
Откусил мальчик-бог и
сказал: -- Он сладок.
-- Это корень познания. Он сладок, но плоды его горьки.
И Хирон протянул ему второй
корень: -- Теперь вкуси и от этого.
Откусил Асклепий и от второго корня и, не выбрасывая куска изо рта,
сказал: -- Он горек. Но я буду есть, раз ты мне его дал, отец.-- И
мальчик-богсъел кусок черного горького корня. И когда съел, сказ
|
|
