сьмена дождя, как читают  его птицы, звери и 
травы.
На  птичьем,  зверином  и  травяном  языке бегут с  неба  на  землю 
дождевыеписьмена.  Кто прочтет  их,  тот узнает тайны исцеления.  Будут  ему  
ведомыволшебные заговоры. Откроет он тайну каждой былинки и каждого корня, и 
листаи ягоды,  и  всех  соков  и плодов  на  деревьях, и  станет он  
врачевателемсмертных племен. Только знаки  лучей  не таятся в дожде. Язык 
солнца и 
звезд-- иной. Он -- для бессмертных.  Кто прочтет знаки лучей, тот  откроет 
тайнувечной жизни.
     И сказал мальчик-бог 
Хирону:     -- Я хочу прочесть и знаки лучей.
     Полубогу Фениксу выжгли глаза.
     Тогда герой-полубог Пелей взял за руку друга и 
сказал:     -- Мы пойдем на Пелион, к учителю Хирону. Он -- исцелитель.
     И пошли.
     Осторожно ступал Феникс,  подобно  зрячему,  вдруг  попавшему  ночью  
внезнакомое ему жилище, в котором темно.
     И пришли Пелей и Феникс к Хирону.
     -- Вот и  я, отец,--  сказал  Пелей.--  Я к тебе на Пелион из Калидона.
Слыхал я о вашем Железном Вепре, но и Калидонский Вепрь был не хуже.
     -- Рад тебе, что вернулся зрячим. Но с тобою, вижу, слепой  Феникс.-- 
ИХирон заглянул в выжженные глаза слепого. 
Спросил:     -- Феникс, Феникс, где твои глаза? И ответил 
Феникс:     -- Я слеп.
     И спросил Феникса 
Хирон:     -- Раньше, Феникс, ты не был 
слепым?     -- Я был зряч, Врачеватель. Но Хирон покачал 
головою:     -- Многим кажется, что они  зрячи. А у них только слепота зрячести.
 
Привсей своей зрячести они слепцы. Не лучше ли тебе  остаться слепым и познать,
как  слепой провидец Тиресий, зрячесть слепоты? Многие слепые  более  зрячи,
чем не слепые.
     Ответил 
Феникс:     --  Я  хочу  иметь  свои  глаза,  Хирон, а  не  глаза  богов, 
подателейпрозрения. По мне, лучше своя слепота зрячести, чем  чужая зрячесть 
слепоты.
На мой краткий срок жизни мне было довольно и моих человечьих глаз.
     --  Хорошо,-- сказал Хирон и  повернул его  лицом  к  солнцу.-- Стой  
исмотри, Феникс, в самое солнце. Смотри в самое солнце и  люби солнце. 
Будешьлюбить  солнце, и пошлет  тебе Гелий свой солнечный  глаз с  неба. Но 
толькоумей любить солнце, крепко 
любить!     Стоит Феникс, смотрит Феникс  в  солнце, как  велел ему  Хирон. 
Щекочутлучи ему глазницы, и только.
     Набежало облачко. Закрыло темно-сизое облачно солнечный блеск и свет. 
Иушло облачко.
     А Феникс все смотрит в самое солнце да смотрит.
     Долго смотрел Феникс.
     -- Что же,-- спросил его Хирон,-- ты все еще слеп, 
Феникс?     -- Слеп, учитель.
     -- Значит, мало ты  любишь солнце.  Люби больше, и пошлет тебе  Гелий 
снеба свой солнечный глаз.
     Снова стоял Феникс. Снова смотрел выжженными глазницами в самое  
солнцеи все же оставался слепым.
     Тогда отвел его Хирон к краю поляны, где обрыв, и 
сказал:     -- Не умеешь ты, Феникс, любить солнце жизни. Не получишь ты в дар, 
каксчастливцы, от Гелия солнечных глаз с неба. Что ж, где дар с неба не падает,
там  надо счастья достигать трудом: не  дар --  так  только труд. Подожди 
доутра.
     Ранним утром,  когда голубка, как  всегда,  принесла Хирону в  пещеру 
всвоем  зобе  каплю амброзии,  бережно принял на лепесток  этот дар  
Гесперидчудесный врачеватель и, как жемчужину, скатил ту каплю бессмертия с 
лепесткав  чашечку цветка,  полную  ночного нектара,  и смешал  их. Затем  из  
грудыдрагоценных камней (а таких груд было немало на мху в  пещере) выбрал 
опалы,
голубую бирюзу  и синие сапфиры. Взвесил  их в горсти,  перетер  в  
каменнойступке пестом в  порошок, обрызнул порошок россыпью песку золотого  и 
меситьстал  эту  смесь в розовом масле,  эфирном,  густом  и  легком. Из  
утреннихфиалок, из полуденных роз,  из вечерних  нарциссов и ночных маттиол 
добывалиэто масло нимфы  лугов и лесов. Стянулась смесь тестом. Два глаза 
вылепил 
изтеста Хирон, вложил в каждый глаз по осколку кристалла и в каждом  сделал 
поямке. Совсем глаз как глаз, но еще слепой.
     А вот влил в те ямки Хирон из чашечки цветка смесь амброзии с 
цветочнымнектаром и сверху прикрыл те ямки каплей вина от первых лоз Диониса.
     Стояли поодаль полубоги -- юные герои и красавица Меланиппа и смотрели.
     Но рядом с врачевателем  Хироном, распахнув  так  широко  ресницы  и 
неотрывая глаз от рук кентавра, стоял Асклепий -- мальчик-бог. Голубая  
змейкаобвивала кисть ребенка, и с нею играли его пальцы.
     А над обрывом, у  края поляны, сидел слепой и слушал жизнь. Как мно