уг запоют!.. 
Чутьуслышишь их песни --  так стал,  и ни с места. Только  и в тебе  все поет. 
Идышать -- не дышишь. Подумаешь: вот оно, пение муз на горе Геликон! Да  
ведьгде Геликон! А стоит здесь каменный остров средь океана. На каменном 
острове-- скала. А на  скале сидят  птицы -- не птицы, девы -- не  девы, змеи 
-- 
незмеи... и поют. Что за сладкий сон!  Берегись, берегись этих  снов, 
мореход!Берегись Сирен!..
     Спи же, Асклепий, спи. Сирены -- нам сестры...
     И скажет Асклепий, 
малютка-бог:     -- Я сплю. Расскажи мне еще одну правду чудес, Окирроэ.
     И начнет течь Окирроэ 
словами:     -- У  праотца потоков и рек, у древнего титана  Океана, было  
пятьдесятдочерей-океанид.  И среди них  -- океанида  Филюра, с  волосами  как  
леснаялиства.  Не захотела Филюра жить только в одном океане,  между  мирами 
живойжизни  и мертвой.  Захотела  Филюра  выплыть в море  Крона, в  живую  
жизнь.
Захотела  не  то  видеть,  что  за океаном,  захотела видеть то, что 
впередиокеана,  где  живут  титаны  и  великаны.  Выплыла она из черных вод  в 
водызеленые.  А затем увидела и воды  синие. А  за ними  воды голубые. И  
толькозалюбовалась голубыми, как увидела и воды пурпурные.
     Так плыла Филюра все дальше и дальше, то играя с сестрами-нереидами, 
тос дельфинами, то с морскими конями. Гнались за нею разные  Дивы -- и 
морскиетитаны,  и боги. Уходила от них океанида. Доплыла она до гор  Магнезии, 
близсуровых   берегов   Пелиона,  где   вдали  по  склонам   пасутся   
небывалыенимфы-кобылицы, все, как одна, густозеленые.
     Спи же, Асклепий, спи...
     Увидала их океанида Филюра. Захотелось  ей поиграть с кобылицами. 
ВышлаФилюра на высокий берег, вся одетая морской пеной. Как  увидели ее 
кобылицы,
одетую в морскую пену, понеслись они к лесам Пелиона.  А за ними океанида 
потравам. Колышутся высокие травы, словно моря зеленые волны, и плывет по  
нимокеанида. Обняли ее ласковые травы  и несут к лесной листве Пелиона. 
Впередиже скачут кобылицы,  все, как одна, густозеленые, и шумит уже  листва 
вторымзеленым морем.
     Окунулась  в море листвы  Филюра, плывет по листве, а ветви плещут. 
Всеближе подплывает к кобылицам. А они то скачут, то играют...
     Спи же, Асклепий, спи...
     Доплыла  Филюра до  одной кобылицы, прикоснулась к ней,  и --  так  
онобывает -- обернулась она сама в кобылицу, обернулась и поскакала. Смотрит 
--скачет рядом конь золотой.
     "Что за чудо-конь,  весь золотой? -- подумала Филюра.-- И откуда он? 
Непрямо ли с солнца, из упряжки Гелия-титана?" А конь уже  не золотой,  а 
весьсеребряный. "Что  за чудо-конь, весь серебряный? --  думала Филюра.--  Не 
отмесяца ли?  Не  конь ли Луны-Селены?" А уж  чудо-конь  не серебряный, а 
весьсине-синий,  словно  в  поле  выкормлен  васильками.   Только  глаз  у  
негосмарагдовый -- смотрит неотрывно на океаниду.  И Филюра на нем глаза 
покоит:не видела таких коней ни в океане, ни в море...
     Спи же, Асклепий, спи...
     Кругом шумят  липы-исполины.  И  листва  ходит  волнами, да 
какимиВдругпокрыло их зеленое море. Только сказал ей небывалый 
конь:     -- Филюра! С тобой Крон -- вождь титанов Уранидов.
     Утонула  Филюра  с  конем  в  море  листвы. Но  не  вынырнула  из  
негокобылицей: вынырнула нимфой -- лесной Липой-Великаншей.
     Родила нимфа Липа-Филюра от Крона на  Пелионе кентавра Хирона. И затем,
как рассказывали волны, уплыла океанида обратно к отцу Океану.
     Да мало ли что  расскажут волны! А кентавр Хирон, сын Крона, остался 
нагоре Пелион...
     Спи же, Асклепий, спи...
     И  уснет  малютка-бог  Асклепий  под  самую  лучшую,  настоящую  
правдупестуньи Окирроэ.
     И слушал,  бывало, эту  настоящую  правду  сам  мудрый  Хирон  и  
юношигерои-полубоги.

     



Сказание об охоте на Железного 
Вепря
     И в  этот день все было как всегда на Пелионе -- для лапитов, 
кентаврови нимф. Но для Хирона выпал день иной.
     В этот день раньше, чем обычно, вернулись с  охоты юноши 
герои-полубогиЯзон, Актеон и другие.
     Они были угр