м. Все растет и растет  ее 
сияющееоперенье. Огромным лебедем все ниже и ниже парит над плясуньей.
     Закричали при виде его дикие лебеди вокруг Марпессы, крыльями забили  
втревоге. Не  встречался им еще на их долгом лебедином веку  такой лебедь.  
Ираковины тритонов завыли, и нереиды рассеялись, расплылись в волнах, и 
пошломоре, бушуя, валами к небу.  Знать, недобрый гость эта птица-лебедь 
небеснаядля титанова племени.
     Пал дивный  лебедь на плясунью Марпессу. Обнял ее крылом и  хотел  
былоуже взять ее на  плечи и подняться  с ней в небо,  как спрыгнул  с утеса  
назвенящий крик  нимфы Идас. Разметал он  белыми хлопьями взлетающую 
лебединуюстаю  и  ухватил рукою  огромного лебедя  за золотую перевязь  на  
лебединомкрыле.
     Тут  обернулся мгновенно лебедь  Аполлоном:  принял свой образ  бога. 
Ивступили в борьбу за  Марпессу неистовый Идас и юный бог  Олимпа. А над 
нимикружится с криком лебединая стая.
     Сжал  Аполлон пальцами кисть руки Идаса -- так сжал, что, будь  она  
изжелеза, стало  бы  железо  воском и  раздавил бы  тот воск Аполлон. Но  
Идасвыдержал пожатие  десницы бога. И  уже сам так  рванул  к себе  его  
золотуюперевязь, что прибрежные скалы  дрогнули  и море,  отхлынув от берега, 
сталопрозрачно-зеленой стеной  поодаль. И на ту водяную стену  взошел сам 
владыкавод Посейдон любоваться борьбой Аполлона и Идаса за нимфу Марпессу.
     С  такой  мощью рванул  Идас  к  себе перевязь,  что  сорвал  вместе  
сперевязью золотой лук с плеча Аполлона. Мощно тянет Идас лук к себе.
     Не отдает его юный бог: ухватился за конец лука и влечет его  обратно 
всвою сторону, словно солнечные кони -- колесницу солнца.  Хочет сбить 
наземьИдаса.  Но не сдвинется  Идас: будто в землю врос исполин.  Как  в  огне 
обаборца,  такой  жар  от них.  И все кругом залито  сиянием --  от  лучей 
глазАполлона и от пламени любви Идаса к Марпессе.
     Стоит Марпесса, не шелохнется. Только  руки ее будто текут по воздуху 
инежной  влагой  утоляют  дыхание и жажду  распаленных бойцов. И  
невиданнымиалмазными  дождями  мечутся над берегом и морем  под ветром 
распущенные 
косыМарпессы, то всю  ее окутывая, то открывая. Смотрит на нее море во все 
глазаи  не  насмотрится.  Только вздохнет  тяжело  тысячелетней  синеокой  
тоскойморского старца.
     Вот какова 
Марпесса!     Не может одолеть юный небожитель  земного Идаса, титана. Не  в 
силах 
онвсей  своей солнечностью осилить жар любви в сердце Идаса.  Будто  
Земля-Геядает Идасу свой глубокий огонь из недр -- так могуч Идас, противник 
бога.
     Вдруг выхватил Аполлон золотую  стрелу из колчана, наложил ее 
мгновеннона тетиву и, выпустив конец лука из руки, напряг тетиву.
     Верна стрела солнца и быть бы Идасу пронзенным стрелой, но обвились 
тутволосы Марпессы вокруг лука, опутали разом тетиву, не  дали ей распрямиться.
Выскользнула тетива из рук юного бога, и остался лук  в руке Идаса.  А 
дождьволос Марпессы снова стелется под ветром.
     Жжет золотой  лук  Солнцебога  пальцы Идаса. Припал он на колено  и  
состоном нацелился той же стрелой золотой в  юного бога. Да и как не 
застонатьот жгучести такого золота с 
неба!     Увидел Посейдон с водяной  стены моря, как целится Идас. Наслал было 
наберег  морской вал  выше  исполина  высотой,  чтобы  утопить  в  нем  Идаса,
дерзнувшего одолеть бога. Но и  Зевс-Кронид видел схватку соперников. Не 
могон дать в обиду  сына, не  мог  он  опозорить  небожителя-олимпийца  из 
родаКронидов.  Метнул  из  огнемета-перуна  молнию на берег, ударила молния  
межбойцами,  пронзила  землю  у  их  ног,  и  выронил  Идас  лук Аполлона, 
дажеопрокинулся на спину от удара молнии.
     Но пред грозным знамением Зевса отступил от Идаса на шаг и его 
соперникАполлон.
     Потемнело море. Исчез Посейдон. И уже летит к бойцам с Олимпа 
вестницейИрида-Радуга.
     Говорит Ирида 
Марпессе:     -- Сестра речная, выбери из двух полюбивших тебя того,  кто тебе 
милее.
Кого выберешь,  с тем и  уйдешь. Такова мудрость Зевса. А ослушается  кто 
изсоперников, не  примет твой выбор,-- примет  он участь древних титанов: 
бытьему от нового удара молнии в тартаре.
     Смотрят Аполлон и  Идас  на  Марпессу. Смотрит и Марпесса  на титана  
ибога.  У обоих сила сверхсильная. Сияют-смеются глаза Аполлона: в них 
любовьи солнце. Горят неистовым огнем глаза Идаса: в них только любовь.
     Переводит Марпесса в раздумье глаза с  одного на другого: оба по 
сердцуМарпессе.
     Выберет она Аполлона -- станет тогда нимфа богиней и родит ему бога.
     Выберет она Идаса -- останется она тогда титанидой и родит ему титана.
     Стоит Марпесса в раздумье.  Впрямь,  властителен бог.  Но все же 
одолелего титан.
     Любовью и солнцем сияют глаза Солнцебога: но не ей одной -- всем 
нимфами  богиням сияют. Отсияют они когда-нибудь, глядя на Марпессу, и 
отвернутся.
Для другой будут они тогда сиять.
     А Идас? Одной неистовой  любовью  горят  глаза Идаса. Нет  в них 
сияниясолнца, но горят они только для Марпессы.
     И отошла Марпесса под руку Идаса.
     Тогда  метнул  в потемневшее  море Апо