, расположенных к закату от 
Белериона. Поэтому я дал им название Касситериды ("Оловянные"!). Стоит ли 
приставать к берегу в Корбилоне? Только в случае крайней необходимости, 
поскольку наступает сезон плохой погоды. И надо подумать об отдыхе гребцов. 
      Сто пятьдесят первый день путешествия. 
      В море. Я не сдержал обещания, данного Иоалле. Мы прошли мимо Кабайона 
без остановки. Поскольку ветер дует с заката, мы зайдем в Корбилон, который 
отыщу по указаниям намнетов, друзей Венитафа. Неужели и там меня ждет письмо от 
тимухов Массалии? 
      Сто пятьдесят второй день путешествия. Корбилон. Прекрасный город, 
построенный по подобию кельтских городов. Его окружают стены, возведенные из 
леса и камня. Дома каменные, а крыши крыты соломой. Царь Корбилона знал о нашем 
путешествии со слов жителей Кабайона. Мы одарили его янтарем. Гостеприимный 
царь хотел задержать нас на несколько дней, чтобы выслушать рассказ о наших 
странствиях. Он уверяет, что Массалия может гордиться нами, но ничего не знает 
о лежащем у меня в каюте свитке. Дорога на Танаис мало его волнует - разве у 
нас нет Лигера и Родана, чтобы добраться до Массалии, минуя Столпы? Плоты из 
бычьих шкур надежны, а веллавы - погонщики мулов честны. Он считает, что наше 
путешествие имеет лишь познавательное значение. Его очень интересуют Трон 
Солнца и Туле. Описание панотисов и гиппоподов развеселило его. 
      Сто пятьдесят третий день путешествия. Корбилон. Мы намерены 
воспользоваться течением вод, уходящих в Океан, и прощаемся с царем. Он 
опечален нашим отъездом и вырвал у нас обещание вернуться. Царь жаждет 
эллинских знаний и готов засыпать нас подарками, но я принимаю лишь плоское 
золотое кольцо и кусок льняной ткани, чтобы покрыть ложе. Венитаф получил 
прекрасный пояс с золотыми бляшками. Я разрешил гребцам погрузить бочку 
ячменного пива, доставленную царским управляющим. 
      Сто пятьдесят четвертый день путешествия. 
      В море. Гребцы хорошо отдохнули. Рыбаки Корбилона, которые вернулись из 
открытого моря, сообщили, что над Океаном дует ветер с полуночи и восхода. Они 
заметили, что в это время года подобное случается редко. Поэтому я велел как 
можно быстрее выходить в Океан. Гребцы работают не щадя сил и радуются, видя, 
как мимо "Артемиды" проносятся берега реки. 
      Полдень. Я велел поставить паруса. Ровный ветер. Чистое небо. На мой 
взгляд, слишком чистое. Знаю, что у пунов есть Приют гребцов - они называют его 
Миноя на своем варварском языке - между Лигером и Гарумной [92]. Не хотелось бы 
столкнуться с ними. Пуны, наверное, подозревают о нашем путешествии, последний 
отрезок пути мимо Иберии и через Столпы крайне опасен. 
      Ветер позволяет убрать весла. Океан перестал быть зеленым и напоминает 
цветом Внутреннее море. Гребцы счастливы. Я завидую им. Я должен хранить на 
лице улыбку, тогда как проклятый свиток в каюте наполняет сердце гневом. 
      - Ты не прав, Пифей, - успокаивает меня Венитаф, - с тобой числа, и боги 
возлюбили тебя. Что тебе разочарование массалийских тимухов? О них забудут, и 
наши правнуки не будут знать даже их имен, тогда как твое имя и имя Эвтимена 
высекут на камне. Ты похож на человека, спускающегося в свою пещеру после того, 
как созерцал Солнце в сиянии его славы. Окружающие не верят его словам, ведь 
они видят лишь обманчивые тени, но прав он, поскольку ему открылась истина [93].
 
      Мой друг судит верно. Мне стыдно, что на какое-то мгновение поверил, 
будто его интересует лишь выгода. Мой добрый Венитаф, ты - лучший утешитель и 
еще понадобишься мне в Массалии. 
      Киан вместе с Титиром готовят обед из свежего мяса, купленного в 
Корбилоне. Они жарят его на углях и щедро поливают растопленным сливочным 
маслом. У нас есть и свежий хлеб, испеченный по рецепту намнетов. Это лепешки 
из едва подошедшего ржаного теста. Я решил, что мы устроим обед в проходе. 
Будут присутствовать все, кроме двух марсовых (Кельта и Бриара) и кормчих. Надо 
обратиться к гребцам с просьбой приложить последние усилия, чтобы пройти Столпы.
 
      Сначала мы как можно дальше уйдем к закату. Не надо бояться, что 
Иберийские горы исчезнут из виду. Ведь все уже привыкли к открытому Океану, 
окружающему Туле. Когда я сочту, что мы оказались на уровне Столпов, мы 
воспользуемся ветром с заката, который постоянно дует в этих местах, и 
проскочим ночью по самой середине течения между Кальпой и Абилой на всех 
парусах в момент, когда вода стремительно понесет нас в нужном направлении. 
      В Майнаку заходить не будем. У нас достаточно воды и провизии, чтобы 
держаться все время в открытом море. Я разрешаю людям удить рыбу, как они 
делали на пути к Трону Солнца. Опять появились голубые рыбы. 
      Надо избежать встречи с пунами. Запах янтаря сведет их с ума, и мы 
потеряем все наши богатства. 
      Все посуровели и едят молча, каждый сидя на своей скамье. Венитаф и я 
устроились на сложенных подушках. Титир и Киан разносят еду. Они передают по 
рядам кубки, наполненные родским вином. Его хватит до самой Массалии. Ячменное 
пиво бродит в своей бочке, но его горький запах никого не привлекает. Тишину 
нарушают лишь плеск волн и потрескивание дерева. Световые люки и ткань убраны. 
Солнце освещает проход то слева, то справа в зависимости от качки. Наступила 
минута взаимного доверия - я смогу взглянуть в лицо архонтам. 
      Только облака по левому борту выдают присутствие суши. Мы зависим от 
милости Океана. Пора вспомнить о богах. Я велю помолиться Посейдону. Каждый 
должен налить воды на дно кубка и сказать: "Спасибо тебе, о бог морей, 
могущественный Посейдон