луги я подарил ему две амфоры красного трезенского вина, ветку 
полированного коралла и небольшой кошелек с пятьюдесятью оболами, что равно 
оплате келевста за все время путешествия туда и обратно по сей день 
включительно. Он был очень доволен и объяснил, как вдоль берега Британии 
добраться до другого острова - Иктиса, расположенного рядом с ней. 
      - Он связан дорогой с Британией, когда вода уходит, - сказал лоцман.Он 
похож на рыбу, застрявшую в верше. Если ничего не случится, через два дня 
окажешься у цели. Именно там найдешь сколько угодно олова. 
      Я не успел ответить, поскольку Венитаф подал мне знак, что хочет 
поговорить с лоцманом. 
      - Ты знаешь Карнута? - спросил он его. 
      - Конечно, - ответил лоцман, - это мой друг и друг нашей царицы, но он 
также друг пунов. 
      Теперь я понял, в чем секрет силы бриттов: они поддерживают мир со всеми, 
кто живет на острове, они дружат с кельтами и не портят хороших отношений с 
пунами. Их остров лежит слишком далеко, чтобы кто-то всерьез подумал о его 
завоевании. Его оберегают Океан и бури. Бритты продают металл, с которым не 
знали бы, что делать, если бы им не сообщили его истинную цену; они также 
торгуют янтарем и живут, придерживаясь простых нравов "золотого века". Неужели 
варвары могут нам преподнести урок жизни? 
      Тридцатый день путешествия. На подходе к проливу Иктиса. Венитаф узнал 
остров по описанию намнетов и помог мне составить карту. 
      Я скомандовал: "Сушить весла!" - и судно идет по инерции. Я прикинул на 
глаз расстояние между островами Британия и Иктисом. Отвесные обрывистые скалы 
побережья словно выбелены известью. Британия - крепость с возведенными богами 
стенами. 
      Вечер. Воды отхлынули, поскольку на нижней дороге, связывающей малый 
остров с большим, показались повозки. Я велел отдать оба якоря, чтобы нас не 
снесло течением, ведь оно, если судить по замечаниям Венитафа, весьма сильное. 
Повозки установлены на двух сплошных колесах, выпиленных из ствола дерева. Их 
тянут медлительные волы. Чувствуется, что груз оловянных окатышей непомерно 
велик. Металл везут на склады города, раскинувшегося на острове по обе стороны 
дороги. Таким образом, сокровище будет в безопасности, когда воды вернутся. 
Мудрая предосторожность. В порту дожидается груза пунийский корабль. Стоит ли 
вступать в контакт с пунами? Или лучше сделать вид, что не замечаю их? Мой 
корабль быстрее этого тяжелого торгового судна округлых очертаний. Его весла 
служат только для выполнения маневра, и я легко скроюсь от погони, если он 
нападет на меня. Я запретил своим людям спускаться на берег. Иначе в тавернах 
завяжутся драки. Мы находимся в нейтральной стране, и мне не хочется, чтобы у 
бриттов из-за меня ухудшились отношения с постоянными покупателями. На разведку 
отправится Венитаф. Он может сойти за кельта и знает здешний язык, а также 
умеет развязать чужие языки. 
      Тридцать первый день путешествия. Первый день Таргелиона*. И к т и с. 
Венитаф провел весь день на суше, а мы молились за него. Я укрыл "Артемиду" в 
небольшом заливе, подальше от глаз пунов. Венитаф уплыл на челноке, облачившись 
в дедовские штаны и хламиду. 
      Полдень. Венитафа все еще нет. Я обеспокоен. Но не осмеливаюсь 
отправиться на сушу сам. 
      Вечер. Я наблюдал, как пунийский корабль, воспользовавшись течением, ушел 
в открытое море. Пуны нас либо не заметили, либо не сочли нужным обращать 
внимание. Надеюсь, вскоре вернется Венитаф. 
      Когда я, распростершись на палубе, вместе со всеми обращался к Артемиде с 
просьбой помочь ему, то услышал знакомый раскатистый смех, и насквозь промокший 
Венитаф возник на носу судна. 
      - Откуда ты? - воскликнул я, обнимая его. 
      - Мои друзья-финикийцы подбросили меня до твоего корабля, Пифей! Сейчас 
они плывут в Страну золота, что лежит далеко на закате! 
      - Ты сошел с ума! 
      - О нет, клянусь Зевсом, любимый мой пентеконтарх**! 
      По его тону я понял, что Венитаф сыграл злую шутку с финикийцами. Позже я 
записал его рассказ: 
      - В городе, который, как и остров, называется Иктис, я разыскал таверну, 
облюбованную возчиками и моряками. Там я встретил своего приятеля Карнута и 
успел шепнуть ему, чтобы тот не признавал меня. Он смотрел на меня, словно я 
вернулся из преисподней. А я уселся на скамью, прикрепленную к деревянной стене.
 Служанка подвинула ко мне столик, и я сказал ей по-кельтски, что голоден и 
очень хочу пить. Я велел ей поторопиться, шлепнув ее по заднице, как поступают 
в таких случаях кельты-варвары. 
      * Примерно 15 мая. 
      ** Здесь - командир пентеконтеры. 
      - Поспеши! Я сгораю от нетерпения! 
      - Не торопись. Я от души повеселился, а потому должен рассказать обо всем 
обстоятельно. Когда пуны поглядели в мою сторону, я, подмигнул Карнуту. Тот 
встал со своего места и обратился ко мне по-гречески. Я убил бы его, не будь он 
другом моего отца. Я сделал вид, что не понял греческих слов, и спросил 
по-кельтски, кто такие его гости. 
      - Друзья Тира! - вскричал он.- А ты откуда явился, благородный 
незнакомец? 
      - Издалека. Из страны, где добывают металл, совсем не похожий на ваш 
серый свинец. 
      Ты только подумай, Пифей. В карманах хламиды, принадлежавшей деду, 
завалялись пылинки и крупицы золота. Я и не подозревал об этом, захватив эту 
одежду только затем, чтобы, если понадобится, оказать тебе услугу. Я извлек 
золотые крупинки, добытые в реке страны моих предков, недалеко от Родана, ниже 
города по названию Лугдун. 
      Финик