готово сорваться с моих уст. 
      Двадцать третий день. Кабайон. Ночь. Дважды море уходило и дважды 
увлекало "Артемиду" на глубину. Интересно, кому подчиняются воды - Солнцу или 
Луне? Ветер здесь ни при чем - два дня его либо не было вовсе, либо он едва 
ощущался. Венитаф сказал, что кельтские жрецы винят во всем Лупу. Быть может, 
они правы. 
      Мы отправились в город, оставив на корабле главного келевста Креона, 
Ксанфа, Агафона и еще трех отобранных Креоном гребцов. Я приказал Ксанфу 
поднимать тревогу при малейшей опасности, заставляя всех остающихся дуть что 
есть мочи во флейты. Город раскинулся почти на самом берегу позади дубового 
леса и сосновой рощи. 
      На лужайке я увидел громадные камни - одни стояли стоймя, а другие 
походили на большие столы. Венитаф спросил у сопровождающих, кто их поставил. 
Ему ответили, что камни установили предки-гиганты кельтов. Я не понимаю смысла 
их расположения. Некоторые вытянулись в линию, словно делосские львы [55]. 
Другие, в виде столов, разрисованы знаками, напоминающими змей и звезды. 
Венитафу объяснили, что знаки имеют отношение к движению Солнца по небу. И 
действительно, они напоминают дома на кольцевой дороге Зодиака, хотя 
изображений животных здесь нет, а созвездия обозначены с помощью грубых выемок 
в граните. Сооружения выглядят весьма древними, как в Кноссе или Микенах. Отец 
рассказывал, что далеко на возвышенностях побережья эгитниев есть похожие камни,
 где лигии приносили в жертву детей. Я не осмелился спросить, был ли такой 
обычай у кельтов, а потому промолчал, чтобы не смущать хозяев. 
      Пир удался на славу. Мы захватили с собой две амфоры трезенского вина - 
мой дар оценили все присутствующие, а царице я поднес большие ветки 
полированного коралла. Подарок так ее обрадовал, что она предложила мне в обмен 
свое золотое ожерелье. Я отказался, хотя этот гладкий обруч из золота весьма 
мне понравился. Однако я преодолел искушение, вспомнив о Гиптис, протягивающей 
свой кубок Протису Эвксену, и убоявшись последствий необдуманного жеста [56]. 
Венитаф напомнил, что, по нашим обычаям, не должно принимать ценных подарков от 
женщины, даже от царицы. Тогда она подала знак, и рыжий раб притащил небольшую 
корзину с бисеринками полированного желтого янтаря и оловянными окатышами. Я 
был вынужден принять подарок... и сделал это с радостью, но мне хотелось узнать,
 откуда попали сюда янтарь и олово. Венитаф был неотразим, и я жалел, что не 
могу по достоинству оценить его вкрадчиво-убедительную речь. Царица по имени 
Иоалла часто повторяла названия Иктис, Белерион и еще одно, звучавшее как Абало 
или А-баало. Она указывала одной рукой на полуночь, а на другой руке загибала 
пальцы. Венитаф разъяснил ее мысль - надо, мол, плыть много дней, с тем чтобы 
достичь страны, называемой пунами Ал-Фион [57], и искать остров в море, носящем 
имя Ба-Алтис [58]. Иоалла удивлялась тому, что мы не пуны, хотя знала, откуда 
мы прибыли, - намнеты сообщили ей об этом. 
      - Люди с Полуденного моря добираются до нас сушей или по Лигеру, почему 
же ты приплыл Великим морем с заката? - спросила она. 
      Вначале я вкратце рассказал ей о своих вычислениях, касающихся звезд, а 
потом упомянул про камень в форме стола. 
      - Может, ты направляешься к жилищу наших мертвых? Оно расположено по ту 
сторону Великого моря на прекрасной земле, откуда никто не возвращается. 
      - Нет, о царица Иоалла, я не собираюсь тревожить мертвых, а хочу увидеть 
землю, где солнце не заходит все лето, а также землю, о которой ты только что 
говорила. 
      - Знаю, - ответила она, - земля, где солнце никогда не заходит, 
называется Ту-Ал, и те, кто доставляет нам то, что вы называете электроном*, 
также знают о ней. Эта земля лежит в Мюир Крониме, что означает замерзшее море 
[59]. Я сомневаюсь, что твой корабль пройдет там, если солнце не будет под 
знаком середины лета. Намнеты говорят, что у вас он называется знаком Пса. 
Зачем вы выпускаете животных на дороги неба? Великий Тор может разгневаться. 
      Мы сидели за длинным столом на табуретах, покрытых рысьими шкурами. 
      Гребцы пировали вместе с охраной царицы в соседнем зале. 
      Дом из грубо обтесанных камней венчала глинобитная крыша, поросшая мхом. 
В центре зала на большой каменной плите был устроен очаг, а дым выходил через 
отверствие в крыше. Служители следили, чтобы не загорелись балки и солома. На 
открытом огне жарилась бычья нога, от нее бронзовым ножом отрезали толстые 
куски мяса. Я хотел подарить поварам большой железный нож, но они отказались от 
дара, сказав, что железо - металл воинов. 
      * Янтарем. 
      Далее обитают осисмии, или остимии, как их называет Пифей. Живут они на 
мысе, довольно далеко выступающем в Океан, но не настолько, как утверждает он и 
те, кто ему поверил. 
      Страбон 
      Мне объяснили, почему этим племенем остидамниев управляла женщина. 
Мужчины здесь считают, что только женщины способны вести государственные дела, 
и, если царь умирает, оставив наследницу в возрасте, позволяющем взять бразды 
правления в руки, ей вручают символ власти - золотую диадему. По обычаю царевна 
выходит замуж за сына вождя дружественного племени, и ее сын становится царем 
после ее смерти. 
      Я отведал ячменного пива, но вино мне нравится больше. После мяса 
принесли большие корзины с дарами леса: земляникой, черникой и другими ягодами, 
мало мне известными. К ним подали сливки. Хлеб здесь пекут из ячменя или ржи в 
виде плоских лепешек. 
      Царица пообе