Пора разжечь огонь в угловом очаге и заняться 
любимым делом - проверить все расчеты. Пламя взмывает высоко вверх и согревает 
окоченевшее тело. Город спит, убаюканный свистом северного ветра. Будущим летом 
я доберусь до истоков этого ветра и собственными глазами увижу триумфальное 
шествие Солнца, если Артемида соблаговолит осчастливить меня. 
      Варвары на холмах также греются у костра, поскольку интуитивно чувствуют, 
что теплом и жизнью обязаны Аполлону, которого они именуют Беленом [29], 
искажая его имя. Сосны шелестят только для меня одного в эту самую долгую ночь 
года, и я, как они, ожидаю обновления света. Времена года неуклонно следуют 
одно за другим в порядке, указанном богами, и если я молюсь им, то в знак 
благодарности, а не вымаливая милости, как поступают эти темные варвары. 
      Третий день третьей декады Посидеона. Праздники в честь Посейдона прошли 
прекрасно. Однако принесение в жертву белой лошади мне не понравилось, и я не 
понимаю, чем такая жертва может умилостивить бога моря. 
      "Артемида" принимала участие в морском празднестве. Мы вышли из Лакидона 
в сопровождении других судов Арсенала. Я горд тем, что обогнал тридцать больших 
триер, все монеры и лодки рыбаков. Торговые суда, с которых на зиму снимают 
весь такелаж, остались под навесами. "Артемида" пришла первой на траверз Гипеи, 
где мы принялись кидать в море цветы, оболы и выливать полные кубки вина, чтобы 
успокоить души тех, кто бродит в глубоких водах без погребения. Затем мы 
бросили в море амфоры с вином наше приношение Посейдону. 
      Но для меня этот день моря, холодного ветра и солнца был омрачен 
варварским зрелищем - прекрасной лошадью, которая ржала с перерезанным горлом и 
агонизировала... Прекрасное нельзя уничтожать даже в честь бога. 
      Последний день Посидеона. Море бесчинствует. Посейдон не принял жертвы 
лошади. 
      Я осмотрел причальные тросы "Артемиды". Гончар уведомил, что амфоры 
готовы. Ловцы кораллов сообщили, что, если я хочу взять с собой красный 
полированный коралл, они доставят его завтра. Я ответил согласием. Его можно 
будет обменять на янтарь... или нужные сведения. Варвары любят красный цвет. 
Впрочем, как римляне и цари... 
      Первый день Гамелиона. Сколько свадеб! Массалиоты буквально охвачены 
любовной лихорадкой в первый день Гамелиона! Жрецы не успевают благословлять 
новобрачных, а по всему городу тянутся свадебные процессии. Во главе их тяжело 
ступает потный, раскрасневшийся муж, несущий на руках новоиспеченную супругу - 
он должен перенести ее через порог своего дома. Поэтому мне не принесли красный 
коралл. Гончар сдержал слово. Теперь надо начинать переговоры с Клеоном, 
плавильщиком ароматной смолы для заливки внутренней поверхности амфор. 
      Навсифор порекомендовал мне честного продавца вин, заверив, что от его 
напитков у моряков не сводит челюсти. Он зайдет ко мне после свадьбы своей 
дочери. 
      Венитаф посещает все свадьбы. У него столько знакомых! Думаю, все его 
приглашают, чтобы послушать рассказы, а кроме того, он нравится девушкам. Небо, 
молю тебя, избавь меня от приглашений, у меня совершенно нет времени на 
возлияния и пиры. Я готовлюсь к путешествию и собираюсь отправиться в путь до 
снятия запрета на плавания. Известно, что у пунов иные законы, кое-кто даже 
утверждает, что они плавают и зимой. Если нам предстоит встреча, они не поймут, 
что имеют дело с греками. 
      Четвертый день Гамелиона. Эритрей*- как верно выбрано имя! - пригласил 
меня отведать его вина. Я призвал на помощь Венитафа, поскольку он знает вкусы 
варваров, ибо я рассчитываю на Вакха, чтобы выведать верный путь во владения 
Аполлона. 
      Красные вина, черные вина, светлые вина, вареные вина, очищенные вина, 
вина из сосновых шишек, вина, разбавленные морской водой, вина из всех сортов 
винограда, сладкие и крепкие вина Фасоса, сеонские вина, родские вина, косские 
вина, сицилийские вина, ароматные восточные вина. Вина, вина, вина... 
      * Красный. 
      У меня трещит голова. Венитаф смеется, я делаю отметки и рассчитываю 
количества. Венитаф пробует каждое, иногда выплевывает содержимое своего кубка, 
ругает Эритрея, обзывая его то продавцом отравы, то аптекарем. Эритрей еще 
больше краснеет и предлагает другое вино. Раб наполняет кубок, сообщает, откуда 
напиток и его стоимость, сверяясь с начертанными на амфорах значками. 
      - Вино Трезены Массалийской красное, фильтрованное. 
      - Только для тебя, Пифей, по пятнадцать драхм за амфору. 
      - Грабитель! - восклицаю я. 
      - Зато сколько добра ты приобретешь потом, уплатив сейчас эти несчастные 
пятнадцать драхм. Пифей! Купишь рабыню, золото, янтарь, а у меня останется лишь 
неполная горсть жалких серебряных монет. 
      - Мои люди выпьют его до того, как мы доберемся до варваров! 
      - Тем лучше, Пифей! Они сохранят здоровье и будут грести с удвоенной 
силой. А в выигрыше останешься ты! 
      Последний день Гамелиона. Провизия заготовлена - две бочки зерна на корме,
 сто лагинов рыбного соуса, пятьдесят больших ящиков сухарей, сотня одноручных 
амфор для воды (воду нальем перед самым отходом), триста амфор с различными 
винами - черное сладкое из Фасоса, сеонское, родское светлое, трезенское 
красное. Если не хватит вина, переведу людей на ячменное пиво. Будем разбавлять 
фасосское. 
      - Три ящика красного полированного коралла. 
      - Сундучок с Драхмами и оболами для выплаты жалованья и для покупок. 
Окончательные расчеты произведу по возвращении. Беру с собой сумму в три 
таланта монетами по драхме, оболу и двум халкам. 
      Венитаф сказал, что золото варварам не нужно. Напротив, они любят 
массалийские монеты. 
      Первый день Антестериона. Хватит ли цветов для Антестерий? Массалиотов в